"Организованное переселение" из МССР

„Организованное переселение” из Молдовы. Как это было.

            Как известно, в середине января указом и.о.Президента Молдовы М.Гимпу была создана и приступила к работе Комиссия по расследованию преступлений коммунистического режима, в состав которой вошли ряд известных историков (А.Мошану, А.Петренку, П.Параска, И.Варта и другие), юристы  и немало представителей общественности. Комиссию возглавил доктор истории Георге Кожокару, автор ряда монографий по современной истории. Как и следовало ожидать, комиссия уделила особое внимание Архиву Общественно-Политических Исследований,  где хранятся документы бывшей КПМ. Однако немало проблем, тесно связанных с деятельностью КПМ, пока явно остаются «за кадром», так как материалы по ним разбросаны по различным документальным фондам молдавских архивов.

Одной из таких проблем является т.н. организованное переселение жителей республики на новое место жительства и работы в различные районы СССР – Урал, Среднюю Азию, Кавказ и т.д. Оно проводилось советскими властями в МССР ввиду отсутствия здесь крупных промышленных предприятий, и наличия в связи с этим огромной массы свободных рабочих рук. В отличие от массовых высылок, проводившихся МВД и МГБ, отправивших за пределы республики в 1941, 1949, 1951 гг. примерно 65-70 000 человек, «организованное переселение» носило более мирный характер и в основном было более или менее добровольным. Однако «человеческий» урон республике оно нанесло во много раз больший, чем высылки: здесь счет шел на многие сотни тысяч жителей республики (точная цифра неизвестна до сих пор; вероятно, поэтому бывшие руководители Госкомтрудресурсов (Госкомтруда) МССР  А.Баркарь и П.Якубовский, занимавшиеся решением вопросов переселения, в очерках о своей деятельности всячески избегают даже упоминать об этом  – Р.Ш.).

В первые годы после установления советского режима в крае (1940-1941, 1944-1947)  организованное переселение («оргнабор»), ввиду очевидного приближения войны носило преимущественно насильственный характер и проводилось в порядке мобилизации заранее установленного властями количества рабочих. Уже в августе 1940 г. решениями Экономического Совета при СНК СССР из республики было мобилизовано 36356 чел., в основном направленных на шахты и стройки Наркомата угольной промышленности СССР (Донбасс). Вскоре советское руководство осознало, что отвлекать столь серьезную организацию для решения подобных вопросов – дело нерациональное, и уже 2 октября 1940 г. решением СНК СССР был создан Наркомат трудовых резервов СССР во главе с В.Прониным, а в союзных республиках – Главные Управления этого наркомата. В Молдове такое Управление было создано 12 марта 1941 г. Возглавил его И.Бессмертный.

Уже 4 октября 1940 г. очередным решением вновь созданного наркомата из Молдовы было мобилизовано еще 29500 чел. Одновременно рос поток прибывших в республику мигрантов из других республик СССР: так, численность населения Кишинева резко подскочила с 109766 чел. в январе 1940 г. до 188500 чел. в июне 1941 г. – и это с учетом того, что после 28 июня 1940 г. республику покинуло более 200 000 чел. Кроме того, только в августе-декабре 1940 г. в Молдову вернулось из эмиграции более 220 000 жителей края, надеявшихся на лучшую жизнь на родине.

Немедленно после занятия территории края советскими войсками  насильственные мобилизации жителей Молдовы в другие регионы СССР возобновились. 31 января и 2 февраля 1945 г. из республики на предприятия Наркомата угольной промышленности было мобилизовано еще 1650 чел. Проводились и мобилизации на предприятия различных отраслей ВПК. Поскольку они совершенно не были подготовлены к приему рабочих и не располагали даже минимумом условий для жилья и нормальной работы, началось массовое дезертирство мобилизованных: только по официальным данным на 1 января 1946 г. бежало более 6000 человек - уроженцев Молдовы. Несмотря на принимаемые суровые меры по их розыску и осуждению по закону от 26 декабря 1941 г. на различные сроки тюремного заключения, побеги продолжались с неослабевающей силой. Какое-то время  режим упорствовал: правительство республики распорядилось в феврале 1947 г. мобилизовать еще 51 000 чел. Но и по итогам 1947 г. было зафиксировано 6199 побегов, а в 1948 г. – более 2000. Руководство республики во главе с первым секретарем ЦК Н.Ковалем, осознав масштабы происходящего, вскоре добилось у Москвы смягчения, а затем и  отмены уголовного наказания для бежавших, что позволило резко сократить их количество.

К этому времени необходимость коренного изменения методов набора рабочих поняли и в Москве. Свидетельством тому стало принятое 21 мая 1947 г. Постановление Совета Министров СССР «О порядке осуществления организованного набора рабочих для промышленности, строительства и транспорта». В соответствии с ним в республиках и областях РСФСР создавались соответствующие управления Министерства трудовых резервов СССР. Учетом трудоспособного населения в них ведали областные и республиканские Конторы по организованному набору, которые и осуществляли набор потенциальных рабочих. Молдавское республиканское управление создавалось постановлением Правительства республики от 13 июня 1947 г. Контору по оргнабору в ней возглавил Б.Кондратенко. Директору конторы подчинялись районные уполномоченные (31 чел.), имевшие  свой аппарат (2-6 чел), и отделы по оргнабору (всего 97).  Так как в предыдущие годы для исполнения любой ценой плана набирались даже больные и подростки, либо набор проводился за пределами данной республики или области, Москва запретила впредь подобные казусы и потребовала строгих медосмотров перед отправкой будущих рабочих. Кроме того, ввиду множества случаев хищения уполномоченными денег, выделенных на набор и доставку рабочих к месту назначения, в 1948-1949 гг. резко ужесточился финансовый контроль за деятельностью Контор по оргнабору. Из-за того, что семьи рабочих создавали массу проблем руководству предприятий, которому приходилось заниматься и их расселением, Министерство трудовых резервов (МТР) СССР предписало отправлять рабочих без семей. За выполнение планов оргнабора работники Конторы премировались. Только для молдавской Конторы на 1947 г. было выделено 40 000 руб. для премирования отличившихся сотрудников.

В сталинские годы республиканские структуры власти располагали достаточно ограниченным объемом полномочий, который почти не расширялся. В случае с республиканской Конторой по оргнабору произошло исключение: в 1949 г. непосредственный надзор за ее деятельностью был поручен правительству Молдовы, которое отныне устанавливало своими постановлениями «задания» по оргнабору, а потом проверяло результаты ее работы. Однако смещать и назначать руководство Конторы по-прежнему могло только МТР. 

Тогда же, в 1949 г. руководство МТР впервые обращает внимание на вскоре ставшую фатальной для деятельности органов оргнабора проблему: неподготовленность предприятий и строек различных регионов СССР к приему значительного объема рабочих, выражавшееся в практически полном отсутствии жилья и несоблюдении хотя бы элементарных бытовых и трудовых условий. Прибывшие рабочие жили в землянках, палатках, закрепленных прямо на земле, в лучшем случае в бараках или неприспособленных для жилья помещениях. Во многом поэтому, несмотря на то, что уровень жизни в республике был гораздо ниже, чем в не пострадавших от войны регионах (Грузия, Казахстан), молдавская Контора по оргнабору систематически не выполняла план отправки рабочих в различные районы СССР. Так, из плана на 1947 г. (51 000 чел.) было отправлено «только» 36635 чел. То же самое произошло в 1948 и 1949 гг. (соответственно 6322 из 6770 и 8379 из 9500). Правительство республики, рассмотрев положение дел в 1949 г. обвинило Контору в плохой дисциплине и неудовлетворительном подборе кадров, из-за чего наблюдается большая их текучесть (что действительно имело место, многие райуполномоченные месяцами не являлись в районы, за которые отвечали, а поток уволенных превышал число принятых на работу в Контору. Доходило даже до диких случаев антигосударственной агитации со стороны самих уполномоченных – Р.Ш.). Хотя от Конторы постоянно требовали повысить дисциплину, а от районных властей – оказывать ее сотрудникам повседневную помощь, местные власти, лишавшиеся работников, а также председатели колхозов всячески саботировали постановления Совмина и блокировали работу Конторы.

Вдобавок, проведенные в 1948-1949 гг. ревизии финансовой деятельности Конторы установили многочисленные факты хищения крупных сумм денег ее работниками, включая и руководство (всего только руководством конторы было присвоено 68 042 рубля). Так, лишь один уполномоченный – Щербань – попросту украл выданные ему для набора людей 31639 рублей (средняя зарплата тогда составляла в городах республики 800 – 1500 рублей, ученые могли получать до 4000 – 5000 рублей – Р.Ш.) и исчез неизвестно куда. Были установлены многочисленные подделки работниками конторы финансовых документов, наличие огромных долгов (79 400 руб) перед конторой, которые не взыскивались,  низкий уровень дисциплины и т.д. По материалам проверки начальник Конторы Б.Кондратенко был отдан под суд, который приговорил его в начале 1950 г. к 1 году исправительных работ. Далее произошло нечто умопомрачительное  даже для куда более либеральных горбачевских времен, а тем более – для сталинских. Зная, что Кондратенко отбывает срок в тюрьме, руководство Главного Управления по оргнабору МТР СССР во главе с Н.Чемелиным, которому Кондратенко был непосредственно подчинен, не сообщает об этом министру В.Пронину. В результате Кондратенко неизвестно как получает возможность из тюрьмы (!!! – Р.Ш.) переправить в июне 1950 г. заявление в Москву, в котором он просил дать ему отпуск по болезни,  московские шефы принимают его и назначают на период отпуска Б.Кондратенко начальником конторы его заместителя И.Шарко. Чудовищное надувательство вскрылось только в октябре 1950 г., когда Б.Кондратенко был-таки снят с должности приказом В.Пронина. Все установленные недостатки тот же приказ предписывал устранить в кратчайшие сроки.

Принятые новым руководством конторы во главе с А.Майстренко меры на короткое время улучшили ситуацию (так, в 1950 г. вместо 5000 чел. по плану было отправлено 7141 чел., еще лучше были результаты 1951 г.). Чтобы не быть крайним в случае невыполнения плана оргнабора, МТР добилось принятия постановления Совмина СССР, по которому этот план включался в общегосударственный план развития народного хозяйства, а Министерство заключало договора с заинтересованными ведомствами о найме рабочих, частично перекладывая ответственность за невыполнение и на них. Председателей колхозов обязали отпускать колхозников в случае заключения договоров с вербовщиками (основные сроки договоров составляли 1-2 года и могли быть продлены). Чтобы не допускать набора рабочих только в экономически слабых колхозах, где это легче было сделать, в 1952 г. впервые была составлена раскладка свободной рабочей силы, которой тогда располагала республика. Выяснилось, что в северных и части центральных районов существовал переизбыток рабочей силы, а  южные и восточные районы Молдовы ощущали даже острую ее нехватку (так, в Тараклийском районе не хватало 2000 рабочих, в Тираспольском – 4100 и т.д.).

После смерти Сталина новое руководство СССР во главе с Г.Маленковым перестало придавать оргнабору прежнее значение. МТР было в мае 1953 г. ликвидировано, его функции «унаследовал» Госплан СССР и республиканские управления по оргнабору. Начавшееся падение общегосударственной дисциплины немедленно сказалось на работе Управления: планы по оргнабору вновь стали не выполняться. Новое руководство Молдавского управления, во главе с А.Олейником провело в конце 1953- первой половине 1954 гг. несколько совещаний с сотрудниками и начальниками структур, пытаясь выяснить причины срыва планов. Но хотя было установлено множество причин, мешающих этому: слабая координация работы руководством Управления,  отсутствие связей с местными властями, плохой подбор рабочих, набор школьников или напротив, лиц старше 60 лет и т.д., факты циничного отношения к направляемым со стороны ответственных работников Управления (так, начальник одного из отделов Я.Майстренко (однофамилец бывшего начальника Конторы) периодически интересовался у уполномоченных – «Сколько голов привез?»)  и даже «отсутствие руководящей роли партии», положение не только не улучшилось, но стало еще более ухудшаться. В дальнейшем, за редким исключением, молдавские структуры по оргнабору уже не выполняли возложенные на них планы.  

В связи с началом хрущевской авантюры по освоению целины в конце 1954 г. отношение к органам оргнабора вновь изменилось. 1 декабря 1954 г. Управление было слито с отделом по переселению Минсельхоза в Главное Управление по переселению и организованному набору рабочей силы (ГУ ПОНР), которое 7 апреля 1955 г. возглавил бывший партработник В.Дамаскин. Здесь следует сказать, что упомянутый отдел по переселению, согласно планам его деятельности,  ежегодно переселял в 1945-1954 гг. по 500 семей граждан Молдовы в различные районы СССР. С 1955 г. таким районом стал Казахстан. Но в эти годы, по мере того, как жители республики привыкали к спокойной, мирной жизни, для них все большее значение обретали вопросы жилья и благоустройства своего быта. Поэтому из Казахстана нарастающим потоком пошли письма нанятых на работу об ужасающих условиях труда и быта, из-за чего рабочие тысячами возвращались на родину (эти условия  совершенно не изменились со сталинских лет: те же палатки, неприспособленные помещения или общежития, находившиеся обычно в очень плохом состоянии, а то и прямо в голом поле).

Вдобавок вскоре выяснилось, что Казахстан просто не в состоянии «переварить» такое количество рабочих из Молдовы (во второй половине 1950-х гг. – по 5000-10000 чел. в год) и строительные тресты этой республики начали все чаще отказываться от них. Это вносило невероятный хаос в работу Молдглаворгнабора, который вынужден  был для выполнения собственных планов постоянно менять планы оргнабора, согласовывая их то с различными казахскими или молдавскими властями, то с Госпланом СССР.  Дамаскин и его заместитель Л.Рачинский, также бывший партработник, постоянно жаловались казахским коллегам на отказы принимать молдавских рабочих ввиду отсутствия жилья или работы, нежелание принимать женщин или женатых рабочих. В ответ следовали требования присылать новые партии рабочих, причем казахская сторона многие годы, вплоть до 1963-1964 гг. вообще не обещала улучшения жилищных и бытовых условий новоприбывших, а только всякий раз «гарантировала» их трудоустройство.

Постоянные склоки с коллегами вынуждали Дамаскина иногда  жаловаться на них в Совмин и ЦК КП Казахстана, а однажды, потеряв терпение, он  пригрозил сообщить о безобразном планировании приема молдавских рабочих прямо в ЦК КПСС. Положение никак не изменилось даже после того, как казахский коллега В.Дамаскина, начальник Главпереселеноргнабора этой республики А.Койшигулов сам в мае 1960 г. обратился с письмом к Совмину и ЦК КП Казахстана, в котором, полностью признавая правоту молдавской стороны, умолял принять срочные меры к улучшению ситуации в этом вопросе.

Постоянные отправки значительного числа молдавских рабочих за пределы республики и начавшееся истощение трудовых ресурсов республики в конце концов обратили на себя внимание Совмина Молдовы. Глава правительства Г. Рудь в конце 1955 г. даже обратился с письмом в Госэкономкомиссию СССР (бывший Госплан), в котором, отмечая начавшееся массовое строительство жилья и различных предприятий, указывал на все более ощущавшуюся нехватку рабочих рук для самой республики и настаивал на прекращении оргнабора рабочих начиная уже с 1956 г. Однако его требование было отклонено и набор рабочих из Молдовы продолжался и все последующие десятилетия, вплоть до 1990 г. При этом для рекламы «прекрасных условий труда и быта» стали использовать газеты, радио, а с середины 1960-х гг. и телевидение. Единственное, чего удалось добиться молдавским органам оргнабора – так это постепенного сокращения количества «набираемых» - до 4 000 (1959 г.), а затем 3000 чел. в год, но и эти планы обычно не выполнялись. Зато Молдоргпереселеннабору обычно удавалось перевыполнять планы по переселению семей (как правило, 500 семей ежегодно, но иногда – по 800 (1959 г.) или даже 1000).

Помимо оргнабора и переселения семей организовывались и комсомольские призывы, когда в середине 1950- середине 1960-х гг. примерно по 1000 комсомольцев из Молдовы направлялись на постоянное место работы и жительства в Казахстан. Однажды, в 1959 г. был организован и «женский» призыв  (500 девушек),  проводились «общественные» призывы (только в 1956 г. – 1600 чел.), а количество направляемых семей иногда превышало 1000 (т.е. в среднем по 4000-5000 чел.) в год.   

Ввиду того, что молдавские рабочие все более разочаровывались в Казахстане, Дамаскин и Рачинский предлагали Совмину Молдовы добиться его замены на более перспективные с точки зрения зарплаты и условий труда и быта области Урала и Поволжья, но, несмотря на поддержку этой идеи председателем Совмина республики А.Диордицей,  в условиях хрущевского режима это оказалось делом невозможным. Вдобавок еще в 1956 г. молдавское правительство запретило направлять в Казахстан ранее переселявшихся туда и позже вернувшихся, наложив еще ряд подобных же ограничений, что существенно затруднило работу органов оргнабора.

Больше того, вопреки многочисленным требованиям Дамаскина, молдавских рабочих в Казахстане направляли в основном в систему предприятий Министерства хлебопродуктов, которое хуже других ведомств обеспечивалось сносным жильем и предоставляло очень плохие условия труда. А отдельные казахские руководители и вовсе стали требовать прислать им не просто рабочих – бывших колхозников, но даже дипломированных инженеров и техников-строителей, что было для Молдовы того времени требованием просто немыслимым (Политехнический институт был создан только в 1964 г., а выпускников ПТУ и училищ с трудом тогда хватало для самой республики).

Кроме того, ряд казахских предприятий перестали оплачивать услуги органов оргнабора Молдовы, что сразу поставило их в тяжелое финансовое положение. Все это также способствовало тому, что планы оргнабора в Молдове год от года не выполнялись. Поэтому Дамаскин с Рачинским научились предупреждать о скором невыполнении плана Совмин Молдовы и Госплан СССР заранее, еще в середине года, постоянно дополняя список причин этого все новыми обстоятельствами (например, неритмичностью составленного плана отправки рабочих – на один квартал года планировалось отправить столько же, сколько за три остальных). Руководство казахских предприятий они в конце концов стали просто шантажировать, угрожая, что если не получат деньги за услуги оргнабора, то никаких рабочих не увидят и подавно. Только в 1964 г. Главцелинстрой потребовал от подчиненных трестов безоговорочно, под угрозой наказания, принимать рабочих, направленных из Молдовы, но по-прежнему не собирался решать вопрос их бытового обустройства.

Начались проблемы и по линии переселения семей. Власти Павлодарской области, куда они направлялись в последнее десятилетие, в 1964 г. вдруг заявили, что им негде разместить переселенцев и что вообще они «некачественные». Зам.пред.Совмина Молдовы А.Коробчану выразил письменный протест главе казахского правительства Д.Кунаеву, в котором утверждал, что ранее никаких жалоб от руководства этой области не поступало, климат соответствует молдавскому и требовал продолжить прием 500 семей. На этот раз казахская сторона уступила.  

Тем временем, начиная с 1965 г. молдавских рабочих стали приглашать к себе и другие республики – Туркмения, Таджикистан, Эстония. Однако возможности Молдглаворгпереселеннабора были уже не прежними, экономический уровень республики и зарплата уже достигли среднего общесоюзного и требования жителей к новому месту работы заметно поднялись. Это резко сократило число желающих покинуть Молдову. Поэтому начались отказы направлять желающих работать в ту или иную республику, включая и Казахстан.

Тем временем руководство республики выражало все большее недовольство методами работы органов оргнабора республики, находя, что оно занимается просто механическим набором, без расчетов трудового потенциала Молдовы. Требовался уже другой уровень деятельности, с научным подходом к набору рабочих. Поэтому в феврале 1967 г. Главное управление по переселению и оргнабору стало Госкомитетом по трудовым ресурсам во главе с А.Баркарем. В функции комитета вошло и планирование набора кадров по районам, а с 1969 г. – изучение эффективности планирования. При Баркаре Госкомитет вновь добился отмененного при его предшественнике права делать объявления по радио и в газетах, а чтобы не тратить впустую потраченные на вербовку рабочего деньги, было введено обязательство рабочего возместить понесенные на его наем расходы. К причинам невыполнения плана оргнабора, оставшимся от Дамаскина, он добавил лучшее знакомство с условиями труда в Казахстане, то обстоятельство, что 60-65% уезжающих составляет не коренное население республики, а лица, прожившие на ее территории не более 3 лет, острую нехватку рабочих рук в городах и даже – национальные особенности казахского и молдавского народов (в чем они заключались, Баркарь не пояснил).

С сожалением следует отметить, что документы Госкомитета по трудовым ресурсам сохранились в Национальном Архиве в полном объеме только по 1970 г. включительно (и несколько документов за 1971 г.). Документы периода 1971-1990 гг. там отсутствуют. Не дали результата и наши поиски в архивах организации-правопреемника Госкомтрудресурсов (с 1977 г. – Госкомтруда) – Национального Агентства по занятости. Там сохранились лишь незначительное количество личных дел бывших сотрудников Госкомтруда. Действующие сотрудники Агентства, с которыми беседовал автор этих строк, не смогли объяснить, куда исчезли документы с 1971 г. После долгих поисков нам удалось найти несколько сотрудников бывшего Госкомтруда МССР, ныне работающих в различных ведомствах нашей страны, которые сообщили, что архив Госкомтруда с 1971 по 1990 гг. был по чьему-то указанию сожжен еще в начале 1990-х гг. Кто и почему дал такое варварское распоряжение, они не знали. Поэтому в настоящий момент невозможно назвать точную цифру покинувших республику по оргнабору, в процессе переселения семей или неорганизованной миграции в 1940-1990 гг.  Это требует новых исследований в документальных фондах других организаций.

Но даже и те неполные сведения, которыми мы располагаем на сегодняшний день, позволяют сказать, что только в период 1940-1941, 1944-1970 гг. республику покинули (были высланы, переселены, направлены по оргнабору, переселились организованно и т.д.) не менее 656 392 чел., из которых непосредственно высланных в 1941, 1949 и 1951 гг. составляют «только» 65 000 чел. Здесь не учитываются сменившие место жительства, бежавшие с румынской администрацией в 1944 г., точная цифра которых не установлена и поныне,  и некоторые другие категории жителей.  Так или иначе,  для нашей небольшой по численности населения страны понесенные в эти десятилетия людские потери являются поистине гигантскими (напомним для сравнения, что в 1940 г. население республики составляло 2,7 млн.чел., в 1990 – 4335 000 чел.). И мы, нынешнее ее поколение, обязаны об этом всегда помнить.

                                   Руслан ШЕВЧЕНКО, доктор истории