ТАЙНОЕ ОБЩЕСТВО «ВИЗ» - «ВЫПИТЬ И ЗАКУСИТЬ»
ЕГО ОРГАНИЗОВАЛ В КИШИНЕВЕ НАРКОМ ПРОСВЕЩЕНИЯ МАКАРИЙ РАДУЛ
Принято думать, что при Сталине, во времена «железной» дисциплины, нравы были чище, коррупции не было, а чиновников держал в узде страх перед начальством. Так ли это на самом деле? Факты – упрямая вещь. Силой заставить человека быть человеком невозможно. Были при Сталине и казнокрадство, и воровство, и адюльтер, и педофилия… Судите сами.
Конец войны был тяжким временем для Молдовы. Было голодно, не было самых нужных промышленных товаров, а тут еще смена власти… Уже в ходе Ясско-Кишиневской операции в республику была введена 25-я дивизия НКВД. Вместе с местным филиалом этого грозного ведомства (нарком Михаил Маркеев) и НКГБ (нарком Иосиф Мордовец) она начала «зачистки», сопровождая их грабежами, насилием, избиениями, арестами, а иногда и расстрелами.
Чувствуя полную безнаказанность, «силовики» бесчинствовали. Нарком внутренних дел Маркеев, например, длительное время не обращал внимания на жалобы и.о. первого секретаря ЦК КП (б) М Никиты Салогора в Москву и закрывал глаза на разгул подчиненных. Потом оказалось, что он и сам нечист на руку. В 1946 году Маркеева тихо уволили.
От военных не отставали и гражданские. Хотя много сказано о чрезмерной суровости наказаний при Сталине, отметим странную закономерность – мелких воришек «за три колоска» могли посадить на несколько лет, зато крупных жуликов в худшем случае снимали с работы.
Так, председатель Сынжерейского райпотребсоюза Колотюк в конце 1944 года возглавил группу расхитителей, укравших 5 тонн соли и других продуктов на 535 000 рублей, однако сведений о его наказании нет. Сынжерейский район входил в Бельцкий уезд. Именно здесь первый секретарь Липканского райкома Антонов распорядился раздать партработникам собранные крестьянами для продажи 9 тонн хлеба. За что был всего лишь снят с работы и исключен из партии! Судьба хлеба неизвестна. Второй секретарь Бриченского РК Сальников, чья виновность в «половой распущенности» была установлена с неопровержимой достоверностью, был отозван из района и послан на работу в партшколу. Только после вмешательства ЦК КП (б) М Сальников был с выговором снят с работы.
Даже в условиях ужасающей нищеты и скученности населения партработники не желали жить как «простые советские люди». В то время как рядовые граждане ютились по нескольку человек в одной комнате, партработники жили в квартирах из нескольких комнат, а к тому же занимались «самоснабжением». Подняли голову «бизнесмены»: Бельцкий уком партии наладил подсобное хозяйство, а продукцию сбывал по завышенным ценам через своих людей на рынке. Доход прикарманивало уездное начальство.
В обстановке круговой поруки республиканская власть получала сообщения о безобразиях в уезде, но виновных не наказывала. В итоге работники уездного и Бельцкого городского комитетов партии беспрепятственно воровали. Так, заведующий отделом пропаганды Бельцкого горкома Большаков взял себе в виде зарплаты за 7 месяцев 26 000 рублей, но работать и не думал. Инструктор укома Тимощенко самочинно заявился в магазин, забрал с собой два понравившихся ему ковра, ничего не заплатив. Жена второго секретаря укома Голощапова от безделья принялась торговать макухой на рынке.
Процветала свободная любовь. В Тараклийском районе после войны пользовался популярностью подпольный публичный дом для партработников, ими же и организованный. В Бельцком уезде второй секретарь Сынжерейского райкома комсомола Размотнева, имея десятки любовников, заразила сифилисом двух уполномоченных райотдела НКГБ. Секретарь Бельцкого укома Н.Корнеев, не разведясь с первой женой, вступил во второй брак с инструктором того же укома Кискиной. Таких примеров было не счесть.
Осенью 1947 года уезды были ликвидированы, а чиновники получили новые теплые места. Так, бывший первый секретарь укома Корнеев был переведен первым зампредом Совмина МССР, впоследствии занимал ряд ответственных постов. Многочисленные комиссии из Москвы с ужасом называли Молдову «мелкобуржуазной республикой» и не могли понять, что происходит. В документах тех времен нашла отражение ожесточенная борьба с «частнособственническими инстинктами» людей, которые были по происхождению рабочими или крестьянами. Большинство не имело ни образования, не профессионализма, скудно питалось, и жило в кошмарных условиях. Эти люди воспринимали как манну небесную возможность приехать в Молдову, где их таланты и развернулись. Скандалы в партийных кругах следовали один за другим. Особенно громко отзывались ЧП с сексуальным подтекстом. Одним из самых скандальных было «дело Каменного».
Степан Каменный, председатель Бравичского райисполкома, заняв этот довольно высокий пост, принялся резво решать свои личные дела. Обеспечил себя новой мебелью и одеждой, организовал подсобное хозяйство и торговлю на рынке. Каменный так увлекся, что перестал бывать на работе, не забывая при этом являться за зарплатой.
Вскоре Каменный «положил глаз» на принадлежавшую исполкому «полуторку» и приспособил ее под «маршрутное такси». Проезд сделал платным, причем сдирал втридорога, а машину забивал людьми в таких количествах, что однажды она развалилась. Полуторку починили, и председатель разъезжал на ней по району, охотясь на дам. Завидев понравившуюся крестьянку, Каменный подзывал ее и после краткой беседы настоятельно требовал секса… Что он обещал – неизвестно, но отказов не было.
Дамы, испытавшие «прелести» интимного общения с Каменным, много болтали об этом. Слухи распространялись по району и дошли до ушей секретаря Бравичского райкома партии Трофима Паскаля (впоследствии – секретарь Президиума Верховного Совета МССР). Паскаль распорядился расследовать происходящее и доложил в ЦК КП (б) М, что считает необходимым освободить Каменного от должности. Уволенный герой жаловался добрый десяток лет, портя нервы работникам ЦК.
Архивы хранят сведения еще об одном скандале. Некий Вартоломеев, старший пионервожатый Сэрата-Галбенского детского дома в Хынчешть, оказался педофилом. В детдоме царили ужасающая грязь и хаос, дети были грязными и неухоженными. Удовлетворяя свои садистские наклонности, Вартоломеев зверски избивал малышей за пустячные провинности, а девочки жили как рабыни в гареме падишаха. Секретарь райкома комсомола Ведрашко, узнав о происходящем, поощрил друга, послав на курсы пионервожатых. И даже посоветовал взять с собой туда одну из девочек. Когда о случившемся узнали в ЦК КП (б)М, Вартоломеев был арестован и привлечен к уголовной ответственности за изнасилование.
Но самым скандальным в истории «сталинской» Молдовы оказалось дело «тайного общества ВИЗ» - «Выпить и закусить». Его основали нарком просвещения Макарий Радул и его заместитель Онуфрий Андрус. До начала войны Радул был директором тираспольского, а позже кишиневского пединститута. «Всевидящее око» госбезопасности «не заметило», что жена Радула Ксения открыто сотрудничала с румынской администрацией, ездила на приемы, даваемые румынским правительством, в ее доме встречались представители сигуранцы и полиции. Кому другому такой брак навсегда сломал бы карьеру. Но Радул, хорошо зная прошлое жены (о чем заявил на пленуме ЦК КП (б)М в январе 1951 года), был спокоен. Какие услуги он оказывал власти – неизвестно.
Еще покруче Радула оказался его заместитель Онуфрий Андрус, которого в 1941 году выгнали из партии за нежелание эвакуироваться. В те дни Андрус исчез и объявился спустя несколько суток в обозе отступавшей советской администрации, объяснив, что получил «специальное разрешение» Бюро ЦК КП (б) М устроить свои личные дела в трехдневный срок и лишь потом присоединиться к эвакуировавшемуся аппарату ЦК.
В хаосе и неразберихе Андруса никто слушать не стал. 19 июля 1941 года «за дезертирство» его исключили из партии, сняли с работы замнаркома просвещения и поручили прокуратуре МССР завести уголовное дело. В тюрьму Андрус так и не сел, два года добивался восстановления в партии, но безуспешно. Однако на рубеже 1943-1944 годов в его судьбе произошел умопомрачительный поворот.
Шедшая в обозе наступавшей советской армии новая молдавская советская администрация ощущала острейшую нехватку кадров. И Бюро ЦК КП (б) М спешно восстановило 23 декабря 1943 года Андруса в партии, простив все грехи. 23 февраля 1944 года он стал директором молдавского пединститута вместо того же М.Радула. Спустя еще несколько месяцев Андрус стал заместителем наркома просвещения, вернувшись на довоенную должность.
Андрус стал подбирать в аппарат ведомства бывших активных сторонников румынских властей. Но больше всего шокировало партийных и гэбистских агентов не это. Андрус вместе с другим замнаркома Полиной Губской и начальницей спецчасти наркомата Андрейчук, освоившись в новой для себя роли, начали «морально разлагаться». Троица хапала бесхозное имущество, в том числе одежду и мебель. Не гнушались мародеры имуществом церкви. Присваивали большую часть получаемых наркоматом ордеров на промышленные и продовольственные товары.
Андрусу было едва за 35 лет, Губской – 22 года. Вскоре компания создала знаменитое тайное общество «ВиЗ» - «Выпить и закусить» (благо и того и другого было в избытке). В него ступали все новые работники наркомата. Чтобы оповестить коллег об очередной пьянке, Андрус давал указания секретарше печатать приказы. Радул обо всем знал и сам иногда принимал участие в разгульных вечеринках, всегда завершавшихся дикими сексуальными оргиями.
Так продолжалось несколько месяцев – пока не «стукнули» доброжелатели из наркомата, завидовавшие «сладкой жизни» коллег. Однако страшных кар не последовало. В ноябре 1944 года нарком Радул был переведен на пост замнаркома. Впоследствии его ждал фантастический взлет в Бюро ЦК КП (б) М (1947 год), и даже прыжок в кресло секретаря ЦК КП (б) М по агитации и пропаганде (1949 год). С этого поста он был снят в мае 1951 года за защиту «националистов» (историка Наума Нарцова, написавшего свой вариант истории Молдовы, где Россия и русские, хотя и с рядом оговорок, были показаны как оккупанты). Позже Радул занимал руководящие посты в институте экономики, а в 1965-1971 годах был первым заведующим отделом географии АН МССР. На этом посту и умер в 1971 году.
Заместитель Радула Андрус, пользовавшийся репутацией заядлого бабника, сменил после 1944 года много ответственных постов (официальная история Молдавского педуниверситета, ссылаясь на эту нашу статью, дала Андрусу крайне нелестную характеристику). И смерть его оказалась столь же потрясшим всех событием, как и биография в целом. В 1959 году он внезапно покончил с собой, выбросившись из окна. Андрус оставил записку, в которой объяснял самоубийство травлей коллег.
Пережила всю троицу самая молодая – Полина Губская. Прославившаяся необыкновенной красотой молодая женщина не пострадала при перетряске наркомата. Она работала заведующей отделом, а потом и секретарем кишиневского горкома партии. Преподавала на кафедре педагогики МолдГУ, а в 1967-1977 годах заведовала ею. Выйдя замуж, под фамилией мужа в 1971 и 1974 годах опубликовала «Очерки истории КГУ». В начале 1990-х Полина уволилась из университета и уехала в Москву, где живет и по сей день.
Руслан ШЕВЧЕНКО,
доктор истории
Комментариев нет:
Отправить комментарий