Дискуссия Брежнева и Чаушеску летом 1976 г. поначалу, казалось, ослабила накал страстей в советско-румынских отношениях. Взаимные визиты партийных и государственных деятелей Молдовы и Румынии участились, тон речей, которые произносились во время встреч, стал значительно дружелюбнее, обе стороны стремились показать максимум доброжелательности. Но так только казалось. Далее мы приводим изложение советско-румынских переговоров в части, касавшейся Молдовы, без каких-либо комментариев.
По словам зав.сектором Румынии в ЦК КПСС В. Потапова, сообщившего в ЦК КПМ все изложенное выше, ЦК КПСС считает, что переговоры были полезными, как одна из мер в работе с руководством РКП. Обмен мнениями помог выявить ряд вопросов, нуждающихся в дальнейшей проработке. Но переговоры подтвердили, что по важным проблемам двусторонних отношений разногласия имеются, и ЦК КПСС полагает, что румынские руководители задумаются над соображениями, высказанными советской делегацией.
13-14 октября 1978 г. советская делегация во главе с министром иностранных дел СССР А.Громыко совершила визит в Бухарест для переговоров с румынским руководством по ряду вопросов, по которым Румыния занимала особые позиции в соцлагере. Румынскую делегацию возглавлял член Политисполкома ЦК РКП П.Никулеску. Советская делегация поставила вопрос о выполнении ранее взятых обязательств и о возобновлении публикации в СРР материалов, культивирующих национализм и недружественное отношение к СССР, что фактически может быть расценено как предъявление территориальных претензий к СССР и не может не наложить отпечаток на советско-румынские отношения. Она предложила прекратить такие публикации и договориться по этому пункту. Секретарь ЦК КПСС К. Русаков привел слова Л. Брежнева о том, что «разумеется, нет лобовых выступлений на этот счет, но рассуждения о правомерности границ между нами в той или иной форме проявляются сплошь и рядом».
По словам Русакова, во время визита секретаря ЦК КПСС К. Катушева в Бухарест в мае 1976 г. и его встречи с Н. Чаушеску, стороны условились, что Румыния не только сделает заявление об отсутствии у нее территориальных претензий к СССР, но и не будет впредь употреблять в своих публикациях формулировок, противоречащих этому заявлению. Однако вскоре в румынской печати, исторической литературе, вузовских и школьных учебниках вновь настойчиво зазвучала тема принадлежности Бессарабии. Русаков заявил, что в СССР и, особенно в МССР, куда засылается огромное количество таких изданий, это вызывает плохую реакцию, в ЦК КПСС поступает множество писем, авторы которых выражают свое недоумение, а то и возмущение. Румынская сторона, продолжал Русаков, говорит, что речь идет об исторических исследованиях, посвященных только прошлому, а советская сторона категорически заявляет, что это вопрос, имеющий не столько историческое, сколько принципиальное политическое значение, и считает недопустимым делать давно решенный территориальный вопрос предметом дискуссий СССР с СРР в любой форме.
Постоянные выступления в румынской печати по этой теме могут вызвать только недружественные чувства румынских граждан к СССР и его народу, что подмывает основы дружбы, заботит и настораживает СССР. По его словам, советская периодика и историческая наука имеют четкую ориентировку от ЦК КПСС – политически бережно касаться сложных моментов в русско-румынских и советско-румынских отношениях, акцентировать внимание на развитие сотрудничества двух народов на разных этапах борьбы за прогрессивные цели. В СССР не публикуются недружественные материалы в адрес румынского народа. Ученые МССР работают над историей своей республики, но нигде в своих работах ни в какой форме не выдвигают территориальных претензий к Румынии, недружественных высказываний в ее адрес; население румынской Молдовы рассматривается как составная часть румынской нации. Их исследования становления и развития молдавской нации и МССР направлены на подтверждение образования молдавской государственности, суверенной социалистической республики в составе СССР.
Чтобы снять моменты, осложняющие отношения СССР и СРР, К. Русаков также предложил румынской стороне прекратить публикацию материалов, культивирующих недружественные чувства румын к СССР, вновь сделать заявление об отсутствии территориальных проблем в отношениях двух стран. По мнению советской стороны, заключил он, исследования ученых по смежным вопросам русско- и советско-румынских отношений должны носить доброжелательный характер и предложил продуктивнее использовать для этого работу советско-румынской комиссии историков.
П. Никулеску не отрицал, что румынские публикации осложняют советско-румынские отношения, но пояснял, что советские историки нарушили договоренности 1976 г. и в искаженном виде представляют особо важные моменты в истории Румынии – формирование румынского народа и его языка, отрицают континуитет румын на территории Румынии и стремление румынских княжеств к объединению и до 1859 г. В искаженном виде в советских публикациях, продолжал он, подан процесс образования единого румынского национального государства, недооценивается роль румын в завоевании государственной независимости Румынии в 1877 г., антифашистского восстания 23 августа 1944 г., а затем участие румын в антигитлеровской войне. Это вызывает недоумение и соответствующую реакцию румынских ученых и специалистов-историков. В последнее время в ряде статей советских авторов стала сравнительно открыто проводиться идея о том, что ряд румынских территорий принадлежат ей незаконно.
Под предлогом критики старых правителей критикуют румынскую политику и руководство Румынии в 1914-1918 гг., хотя и признают, что тогда за пределами Румынии жило 3 млн румын. Образование национального румынского государства в 1918 г. также поясняют как захват чужих территорий или как вознаграждение Румынии со стороны империалистических держав, как это показано в университетском учебнике, недавно изданном в Ленинграде, в отношении вхождения Трансильвании в состав Румынии. Он задал вопрос, какие чувства к советскому народу могут воспитывать у румынской молодежи такие публикации. По его словам, обязательства 1976 г. относительно приемлемых формулировок по 1812, 1918 и 1940 гг. касались не только Румынии, но и СССР. Для облегчения трактовки этих событий он предложил писать кратко, без комментариев «в 1812 г. Бессарабия вошла в состав России»; «в 1918 г. Бессарабия вошла в состав Румынии», «в 1940 г. Бессарабия была возвращена Советскому Союзу». СССР, сказал П. Никулеску, должен принять эти формулировки, чтобы не осложнять отношений. Ленин, продолжал он, в «Тетрадях по империализму» писал, что «Россия берет часть Бессарабии и Малой Азии», но в СССР продолжали публиковать материалы, недооценивающие захватнический характер внешней политики царской России.
Ссылаясь на Н. Чаушеску, он подтвердил, что у СРР нет территориальных претензий к СССР, и что Румыния считает МССР частью СССР, признает ее в этом качестве и желает с ней сотрудничать в рамках советско-румынских отношений. Но надо внести ясность в вопрос, о котором Н. Чаушеску говорил с К. Катушевым в мае 1976 г. Мы ни в коем случае не можем согласиться с тезисом, находящимся в вопиющем противоречии с исторической правдой – о том, что румыны и молдаване являются двумя различными нациями, и что молдавский и румынский языки – это два различных языка. СРР согласна вновь заявить об отсутствии территориальных претензий к СССР, но давайте сделаем это обоюдно, покончим с публичной дискуссией, передадим невыясненные проблемы на обсуждение историков, которые сделают это на научной основе. Однако при этом надо воздерживаться от публикаций по несогласованным вопросам, а в печати освещать только такие вопросы, которые способствуют укреплению дружбы СССР и СРР.
А. Громыко отвечал, что хотя П. Никулеску и заявил, что у СССР есть определенного рода публикации, но не назвал их. Если бы в СССР кто-то выступил с публикацией, содержащей территориальные претензии к СРР, ему бы крепко попало. У нас это исключено, по этому вопросу пишут, как о решенном деле, а у вас наоборот, поднимают его, как нерешенный.
В заключительной беседе К. Русаков вновь подчеркнул, что надо покончить с недружественными публикациями в Румынии относительно тех дат и событий, которые стали политическими – 1918 и 1940 гг. От этого зависит настроение людей в обеих странах. Советская сторона категорически заявляет, сказал он, что у СССР нет недружественных, территориальных вопросов к СРР.
Румынская сторона подняла (уже не впервые) вопрос о расширении приграничных торговых связей и упрощенном переходе границы на глубину до 15 км, по примеру отношений Румынии с другими соцстранами. Советские представители ответили, что СССР не практикует такой порядок приграничных связей и вряд ли будет правильным делать исключение для одной страны.
Комментариев нет:
Отправить комментарий