Приднестровье: реалии и перспективы

У Молдовы и ее многочисленных союзников во главе с США имеется широчайшее и всестороннее поле воздействия на Приднестровье. Которое, отрезанное Украиной от своего главного союзника – России, так и не добившейся стратегической для себя цели – «коридора» через приморские регионы Украины к Левобережью Днестра, будет вынуждено со временем капитулировать. Это будет неизбежным, но абсолютно закономерным итогом существования незаконного сепаратистского режима в Приднестровье. Нынешняя, все более усложняющаяся для Приднестровья внутри- и внешнеполитическая ситуация, растущая изоляция региона от окружающего мира, ослабление влияния России на разрешение приднестровского конфликта, тяжелое экономическое положение, которое грозит ухудшиться еще более ввиду отсутствия стратегии выхода из кризиса и растущего давления Запада, настоятельно ставят перед аналитиками вопрос: что ждет Приднестровье в недалекой перспективе. Сохранит ли оно свой фактически самостоятельный от центральных властей Молдовы статус или на определенных условиях сделается составной частью последней. Как нам представляется, сложившееся положение нельзя рассматривать в отрыве от предшествующих лет существования нынешнего политического режима на Левобережье Днестра. Поэтому, не углубляясь особенно в историю формирования властей т.н. «ПМР», попытаемся подвести некоторые итоги более чем 3-летнего правления команды Е.Шевчука в регионе. Этот срок вполне достаточен, на наш взгляд, для того, чтобы увидеть основные тенденции и перспективы развития региона при Шевчуке. 1. Изменения в регионе начались немедленно после вступления Е.Шевчука в должность. Стала осуществляться масштабная «чистка» аппарата всех уровней от «смирновских» кадров и замена их на лично знакомых Шевчуку, среди которых значительное место занимали представительницы прекрасного пола. При этом Е.Шевчук чаще всего не ориентировался на опыт и профессионализм того или иного своего выдвиженца, а исходил из личной преданности оного самому Шевчуку, что существенно понижало качество управления даже по сравнению со Смирновым, который, при всех своих недостатках, обладал все же значительным еще советским управленческим опытом. В области экономики Е.Шевчук, не обладая никакими сколько-нибудь значимыми познаниями, сразу нанес удар по главной ее отрасли в Приднестровье – промышленности. Профильное министерство было просто ликвидировано. Несмотря на то, что вся экономика региона держится в сущности, на промышленных предприятиях, оставшихся еще от СССР, и разработка их стратегии развития, координация и управление их деятельностью имеют жизненно важный для региона характер. Это стало одной из причин (наряду с сильной зависимостью экономики региона от внешних рынков) нестабильного развития промышленности, превратившейся, по существу, в заложника трех крупнейших предприятий промышленности Приднестровья - ОАО «Молдавский металлургический завод», ЗАО «Молдавская ГРЭС» и ЗАО «Рыбницкий цементный комбинат». С ними экономика региона показала рост в 2014 г. +19%. Без них – спад – 13%. С другой стороны, Шевчук исправил очевидную глупость своего предшественника, ликвидировавшего Минсельхоз, и восстановил это ведомство. Пересмотр отношения к сельскому хозяйству способствовал росту его показателей (за 2013 г. – почти на 20%) (вклад сельского хозяйства в экономику региона – 15-20%, т.е. примерно такой же, как и в остальной части Молдовы). Правда, о существенном его влиянии на развитие экономики Приднестровья говорить невозможно, по уже указанным нами выше причинам. Важную роль в развитии экономики стали при Шевчуке играть усиление налоговой и контролирующей функции министерств и ведомств, прежде всего Минэкономразвития и Минфина, и особенно надзор за ценовой политикой в регионе. Это также следует считать ответом Шевчука на возможное воздействие сил извне региона, которые могут спровоцировать дестабилизацию экономического положения Приднестровья. Действительно, в 2013 г. властям региона удалось сбить рост цен на продовольствие, составлявший в 2011-2012 гг. 14-15%, до 5,2%, а в 2014 г. – до 2%. Примечательно, что в отличие от «рыночника» Смирнова, во времена которого были проданы в частные руки сотни различных, мелких и крупных предприятий, при Шевчуке начался процесс возврата ряда ранее приватизированных предприятий в госсобственность. Эта деятельность осуществлялась ввиду очевидной неэффективности управления ими новыми хозяевами. Другой причиной такого разворота стало очевидное недоверие Шевчука и Ко к многим предпринимателям, которые могли под давлением извне начать работать против Приднестровья. Таким образом, можно сказать, что прослеживается тенденция к централизации управления экономикой в регионе. Эта централизация характерна не только для экономики. К числу других ведомств, где также прослеживается отчетливый курс на централизацию, мы относим МВД региона. На это министерство Шевчук сделал особую ставку, что заметно по ряду признаков. В его подчинение перешел ранее самостоятельный Государственный Таможенный Комитет. Министр внутренних дел Геннадий Кузьмичев присутствует в расчетах ряда местных политиков, которые видят в нем чуть ли не преемника Шевчука и ведет себя несколько более независимо, чем ряд других чиновников региона. При Шевчуке усилилась зависимость региона от России. Если еще Смирнов периодически позволял себе «броски в сторону», время от времени «обижаясь» на Россию и даже суля переориентироваться на Украину, всячески заигрывая при этом с последней, то ничего подобного у Шевчука не наблюдалось не только при нынешней украинской власти, но и при Януковиче. При нем экономическая зависимость от России резко выросла (если при Смирнове финансовые подачки РФ Приднестровью не превышали 25 млн.долларов, да и начались в последнее пятилетие его правления, то при Шевчуке они достигали даже 800 млн.долларов). 2. В силу того, что все министры и главы госадминистраций назначены уже лично Е.Шевчуком, их можно считать в той или иной степени его командой. Однако среди них можно выделить несколько ключевых фигур, на которых Шевчук опирается в процессе управления регионом. К сожалению, в Молдове практически все они, за исключением главы МИД и вице-премьера Н.Штански, совершенно неизвестны, и нашим СМИ следует заняться изучением этих фигур. Не только потому, что молдавские власти называют Приднестровье частью единой страны. Но и потому, что зная эти фигуры, мы можем лучше представить себе, с кем придется иметь дело в недалеком будущем в этом регионе. В первую очередь, это председатель местного исполнительного органа, Татьяна Туранская. Мелкая рыбницкая чиновница, но и землячка Е.Шевчука (последний также родом из Рыбницкого района) совершила классический для доверенных лиц нынешнего приднестровского лидера, невероятный скачок по карьерной лестнице, превратившись из начальника отдела по работе с проблемными налогоплательщиками Налоговой Инспекции г.Рыбница и Рыбницкого района в течение марта-августа 2012 г. в главу госадминистрации Рыбницы и Рыбницкого района, в июне 2013 г. – зам.председателя Правительства, а в июле того же года – сделавшись Председателем правительства региона. Эта суховатая, прагматичная и решительная по характеру женщина оказалась, как показало время, в известной степени находкой Е.Шевчука, так как смогла восстановить непрочную после Смирнова вертикаль власти и ужесточить требования к аппарату министерств и ведомств, что вполне соответствовало планам самого Шевчука по замыканию этой вертикали на себя лично. Опытный налоговик, она усилила контролирующую функцию Минфина и Минэкономразвития и добивается повышения уровня сбора налогов в регионе. Лишенная ненужной эпатажности и театральности Н.Штански, Туранская сделалась своего рода «главным хозяйственником» региона. Другой ключевой фигурой в руководстве Приднестровья при Шевчуке является Майя Парнас. Это классическая представительница команды нынешнего лидера региона, которая работала с ним в бытность его зам.председателя и Председателем Верховного Совета региона и сумела расположить его к себе не только личным обаянием, но и деловитостью. Вскоре после прихода к власти Е.Шевчука, в марте 2012 г. она стала зам.председателя Правительства и министром экономического развития (было принято во внимание, что в Верховном Совете она занималась той же сферой деятельности), а в ноябре 2013 г., утратив пост министра, сохранила за собой кураторство экономической сферы в ранге вице-премьера. Уверенная в себе, волевая, впечатлительная и целеустремленная, она старается в работе перенимать, по примеру своего шефа Е.Шевчука, российские образцы. Так, например, по российскому примеру, в Левобережье создан Стабилизационный фонд, из которого покрывается дефицит бюджета. Кое в чем в Приднестровье даже пошли дальше, объявив о сокращении ряда статей расходов, в том числе и социально значимые. (В России пока что пытаются обойтись без этого). Она безуспешно пыталась протестовать против принятых в Молдове поправок в налоговое законодательство, которые распространяют акцизные сборы на приднестровский бизнес (до сих пор, после замены таможенных печатей властями нашей страны в марте 2006 г., эта мера не применялась, но с опаской ожидалась в Тирасполе). Также к команде Е.Шевчука принадлежит Нина Штански, зам.председателя Правительства региона и министр иностранных дел. Она тоже работала с ним в Верховном Совете в качестве ведущего специалиста его аппарата, а затем советника, и, по всей видимости, понравилась ему жесткой манерой излагать свои мысли. Поэтому она играет роль «злого следователя» на переговорах, высказывая позицию местных структур Левобережья в категоричной, порой довольно нервозной форме. Ее функция носит своеобразный, идеологический характер. Она играет роль «опоры приднестровской государственности» во внешнем мире и призвана доказывать ему, и России в особенности, что Приднестровье было, есть и будет пророссийским. Плотно контролируемая российскими спецслужбами, она старается подчеркивать жесткость и непримиримость проводимой ею линии не только в ходе переговоров, но и в особенности в ходе многочисленных публичных выступлений и интервью. Еще одна опора Е.Шевчука в экономике, Елена Гиржул, была им назначена министром финансов. Это профессиональный финансист, которая опять же стала частью команды Е.Шевчука благодаря совместной с ним работе в Верховном Совете. Холодная и рациональная, она сумела в свое время доказать свою подготовленность шефу и была одной из тех, которых прочили на место министра финансов еще до назначения. К числу членов команды Е.Шевчука также следует отнести министра внутренних дел Геннадия Кузьмичева (один из организаторов «Обновления», глав госадминистраций Тирасполя (Андрей Безбабченко, один из лидеров того же «Обновления») и Бендер (Юрий Гервазюк). Последний снова относится к числу тех, с которыми Шевчук работал в Верховном Совете региона. 3. Вопрос об оппозиции Шевчуку, пожалуй, один из наименее сложных, стоящих перед ним сегодня. Придя к власти, Шевчук, как мы уже отмечали, заменил все руководство центральных и районных органов власти региона, а также СМИ, своими людьми. Поэтому оппозиционные деятели в регионе хотя и присутствуют, но разрозненно друг от друга, и не располагают собственными СМИ, а некоторые уже и бежали из региона, как Р.Коноплев и Д.Соин. К числу оппозиционеров следует отнести лиц из бывшей смирновской администрации, которые при Шевчуке стали подвергаться преследованиям. К их числу мы можем отнести таких деятелей, как экс-мэр Тирасполя Николай Бучацкий, пытающийся издавать собственное СМИ, в которых он критикует Шевчука, депутат Верховного Совета Анатолий Дирун, по роду основной деятельности – бизнесмен, возглавивший «шерифовскую» партию «Обновление», жена беглого министра госбезопасности, позже «вице-премьера ДНР» В. Антюфеева – Галина Антюфеева, пребывающая еще со смирновских времен в должности депутата Верховного Совета региона, историк и юрист, бывший министр в первом смирновском правительстве, а позже редактор оппозиционных по отношению к Смирнову (но не Приднестровью) газет Андрей Сафонов, а также уже названные Д.Соин и Р.Коноплев, Антюфеев и даже председатель Верховного Совета региона М.Бурла и экс-«вице-президент» Александр Караман. Все они – очень разные люди и критика ими Шевчука делается с совершенно различных позиций. Н.Бучацкий – старый, еще антисмирновский оппозиционер, однажды даже пытавшийся стать конкурентом Смирнову на выборах и поддерживавшийся тогда В.Ворониным, что самого Бучацкого полностью скомпрометировало и похоронило даже те призрачные шансы на власть, которые у него были. А.Дирун представляет в большей мере свои собственные амбиции, которые подкрепляет авторитетом «Обновления», выдвиженцем коего некогда был сам Шевчук. Галина Антюфеева была в фаворе столько времени, сколько ее супруг был министром государственной безопасности, но моментально выпала из доверия после прихода Шевчука, да еще возмутившего нового лидера сопротивления В.Антюфеева, не желавшего покидать кресло министра, к которому он так привык. Поэтому некоторые аналитики полагают, что она является одним из представителей оппозиции Шевчуку. Андрей Сафонов, некогда преподававший в Кишиневской школе, а позже сбежавший на левый берег от «преследований националистов», сумел там выдвинуться и даже какое-то время был министром. Но позже счел, что Смирнов предает интересы республики в пользу молдавских властей и стал писать в редактируемом им Бендерском «Новом времени» резко критические статьи против смирновской политики, за что газету постоянно прессовали спецслужбы региона, а Сафонов мог себе позволить выступать с позиций «диссидента в родном отечестве». С тех же позиций Сафонов выступает и ныне, став политологом. Сменился лишь объект обвинений в предательстве – Смирнова заменил Шевчук. Последнего Сафонов обвиняет в «необоснованных уступках» Молдове, которые, по его мнению, заключаются в отзыве законопроекта, определявшего пределы компромиссов с Молдовой, согласии обсуждать «третью корзину», то есть вопросы статуса Приднестровья, на что не соглашался Смирнов, и допуске таможенников Молдовы в Рыбницу и Бендеры для облегчения экспорта Приднестровья на Запад и многом другом. Дмитрий Соин, некогда подполковник МГБ Приднестровья и начальник Управления по защите конституции этого ведомства, начиная примерно с 2004-2005 гг. постепенно перешел от «патриотической» проприднестровской позиции ко все более критическим высказываниям о Приднестровье и его режиме. Был уволен из МГБ, но создал сайт tiras.ru, где продолжал критиковать власти, и даже сумел пройти в 2010 г. депутатом в Верховный Совет региона. В конце концов Д.Соин, впрочем, под тщательным присмотром бывших коллег, бежал весной 2013 г.в Одессу, где продолжал выступать со все более резких антитираспольских позиций на своем сайте. Однако в августе 2014 г. был арестован СБУ в Киеве из-за вызвавшей подозрения его поездки в Москву. Поначалу его якобы собирались передать Молдове, и сам Соин в это всерьез поверил. Однако в дальнейшем его перевели в госпиталь харьковского управления СБУ, откуда он в ноябре 2014 г. сбежал в Россию. После бегства он резко изменил характер своих высказываний, перейдя к суровой критике властей Украины и публикуя материалы теперь уже в защиту Приднестровья. Роман Коноплев, некогда сотрудничавший с российской оппозиционной прессой, а позднее редактировавший некоторые приднестровские СМИ и выступавший за международное признание Приднестровья, в конце концов эмигрировал из региона из-за нападок за критические публикации, появлявшиеся в его СМИ. Ныне он, в отличие от Соина, обосновывает идеи неизбежного краха Приднестровья и перспективы возможного его объединения с остальной Молдовой. Наконец, Владимир Антюфеев противник Шевчука просто потому, что тот снял его с должности и вынудил покинуть регион. За это он неоднократно угрожал, что когда-нибудь посадит Шевчука в клетку вместе со Штански. М.Бурлу некоторые аналитики именуют потенциальным кандидатом на Президента региона, но в то же время отмечают его «мягкотелость», «интеллигентность» (Бурла – кандидат экономических наук, доцент), что существенно повредит ему в Приднестровье, где таких личностей не любят. Александр Караман, не найдя себя в Приднестровье, вынужден был подвизаться в Донбассе на посту «вице-премьера по социальным вопросам ДНР». Как видим, в Приднестровье сегодня нет организованной оппозиции. Москва, контролирующая регион, устранила или изолировала всех потенциальных противников Шевчука. И хотя в Приднестровье осталась основная часть оппозиционеров Шевчуку, но им не дают сорганизоваться и начать серьезную антишевчуковскую борьбу. Ее время – пока дело будущего, когда влияние Москвы в регионе ослабнет настолько, что она уже не сможет диктовать свои условия в восточных районах нашей страны. 4. Отношения с Россией при Шевчуке стали характеризоваться еще большей политической и экономической зависимостью Приднестровья от Москвы. Это касалось не только «путинских» надбавок к пенсиям жителей региона и других финансовых вливаний в экономику региона, о чем мы упомянули выше. Но и, например, цен на российский газ. Если Смирнов мог себе позволить не платить за потребляемый газ, причем даже не давать в СМИ сколько-нибудь внятных разъяснений, кто и почему позволил ему вести себя столь наглым образом, то при Шевчуке картина разительно изменилась. В октябре 2014 г. Шевчук, в частности, даже выразил готовность не только платить за газ, но и делать это по рыночным ценам, правда, поставил для этого предварительным условием «деблокирование республики», имея в виду выдуманную Москвой и Тирасполем «экономическую блокаду Приднестровья Молдовой». Российские «кураторы» во главе с вице-премьером Д.Рогозиным проверяют состояние приднестровских предприятий, которые приватизировали, к слову, в обход молдавских законов (хотя Россия и признает Приднестровье частью Молдовы). Главной, стратегической целью Приднестровья, действия которого всецело направляются Москвой, остается достижение дипломатического признания со стороны иностранных государств. Но на этом направлении у Тирасполя все годы существования т.н. «ПМР» наблюдается тупиковая ситуация. Шевчук, как и Смирнов в свое время, понимают, что для превращения региона в международно признанное государство необходимо, чтобы на это признание пошли власти Молдовы. Однако власть любой политической раскраски в Кишиневе не может пойти на признание Приднестровья независимым, даже если будет клясться в этом на каждом углу. Это немедленно бы ее скомпрометировало в глазах населения страны и навсегда обрушило бы ее рейтинг в пропасть забвения. Невозможно молдавским властям и без серьезных на то оснований (и прежде всего – ухода ОГРВ из Приднестровья) согласиться на открытие в регионе российское консульство, на чем давно настаивает Тирасполь. Нет и «военного» повода для этого, которым Россия воспользовалась в ходе конфликта Грузии с Южной Осетией в 2008 г., обвинив Грузию в «агрессии» против собственной провинции. А без этого Москва пойти на признание Приднестровья независимым не рискует. Поэтому в сложившейся ситуации Шевчук и его команда могут только консультироваться с Москвой, как вынудить молдавские власти разрешить Москве официально создать в Приднестровье российское консульство. Так как Россия уже при Шевчуке ясно дала понять Тирасполю, что не пойдет на создание своего консульства в Тирасполе без официального согласия властей Молдовы. Однако нельзя не заметить, что Путин, придя на свой третий срок в мае 2012 г. изменил манеру общения Москвы с Тирасполем. Если при Смирнове последнему много раз удавалось встретиться с Путиным лично, в том числе и после 2008 г., когда В.Путин был главой Правительства России, то теперь попытки Шевчука встретиться с Путиным терпят неудачу. Все контакты с российским руководством идут в основном через вице-премьера Правительства РФ Д.Рогозина, известного своими симпатиями к Приднестровью. Это не значит, разумеется, что значение Приднестровья для России уменьшилось. Скорее даже наоборот, в контексте плана «Новороссия», который начал реализовываться российским руководством в Украине, Приднестровье приобретает важнейшее значение. Но изменилась сама форма контактов: личные связи заменились общением с кураторами (Рогозин, Затулин и другие «друзья Приднестровья»). Шевчуку отчетливо дают понять, что он не подлинный глава государства, а всего лишь мелкий, никем не признанный сателлит, который не заслуживает того, чтобы с ним общался лично Президент России. В этом контексте значительную роль обретает созданный Россией в Тирасполе филиалы Института стран СНГ и Российского института стратегических исследований.. Это своего рода консультативные центры для Шевчука, из которых он получает аналитические наработки и предписания, как строить далее свой политический курс. Их сотрудники постоянно летают в Москву для общения со своим российским руководством и потому получаемая от них информация имеет для Шевчука немаловажное значение. Другими формами контактов России с левобережной частью Молдовы, начатыми, впрочем, еще при Смирнове, является гармонизация приднестровского законодательства под российский стандарт, которая практически уже завершена (по некоторым оценкам, ее уровень составляет примерно 90%), а также различные соглашения о сотрудничестве министерств и ведомств России со своими приднестровскими аналогами. При Шевчуке продолжилась также практика тесного союза представителей России и Приднестровья в Объединенной Контрольной Комиссии. Они открыто выступали в унисон один другому, поддерживали позиции друг друга и в очередной раз показывали свое полное единство в борьбе с общим для них врагом – Молдовой. Таким образом, можно сказать, что при Шевчуке Приднестровье стало действительно стратегическим союзником России на отдаленном для нее балканском театре. Соответственно выросли и размеры российской экономической помощи региону. Роль его возрастает и в контексте украинских событий. Начавшееся отступление украинских войск на Донбассе вновь подняло вопрос о намерениях России прорваться через южные области Украины – юг Донецкой, Запорожскую и Херсонскую – к Крыму и далее к Одессе и на Приднестровье. Относительная пассивность региона на фоне украинских событий говорит только о том, что время задействовать этот свой плацдарм для России еще не пришло. Но оно может прийти очень скоро, в случае успехов донбасских террористов и стоящей за ними РФ. Поэтому властям Украины, Молдовы и других государств необходимо уже сегодня думать о мерах противодействия этой опаснейшей агрессии. 5. Отношения Приднестровья с Украиной – самая, пожалуй, туманная область из всех нами названных в этой статье, по крайней мере при описании событий до войны 2014-2015 гг. в Украине. Единственным серьезным вкладом Украины в приднестровское урегулирование был известный «План Ющенко», но серьезных попыток осуществить его никто не предпринял, несмотря на положительные отзывы в дипломатических кулуарах, а вскоре к нему потерял интерес даже и сам его автор. При Януковиче никакой политики в отношении Приднестровья не разрабатывалось вообще и территория Украины использовалась просто как транзитная для переброски товаров через Ильичевский порт в Приднестровье и из него. Крупный бизнес Украины стремился сохранить хорошие отношения с Россией и не ссориться с ней из-за Приднестровья, поэтому санкции против региона не применялись. В Украине были сильны позиции сторонников Приднестровья, именовавших, в духе смирновских сепаратистов начала 1990-х, молдавские власти не иначе как «прорумынскими националистами», «фашистами», которым «дали справедливый отпор» в 1992-м. Более того, некоторые жители соседней страны сами приняли участие в Приднестровской войне на стороне сепаратистов и нередко высказывались с тех же позиций и в СМИ даже через десятилетия после 1992 г. В СМИ и в научных кругах Украины нередко можно было встретить уходящую корнями во времена МАССР и затем Приднестровскую войну 1992 г. теорию о том, что Приднестровье – исторически является «территорией Украины» и потому-де надо предпринять усилия для его закрепления в этом качестве уже окончательно. Сталкивался с этим на научных конференциях в Украине и автор этих строк. Нам пришлось тогда пояснять коллегам, что такая глубоко ошибочная позиция чревата не только серьезнейшими осложнениями для молдо-украинских взаимоотношений, но и перспективой иска Молдовы в Международный Суд против Украины за подобные действия, если они будут ею предприняты. Начавшаяся война в восточных областях Украины оказала радикальное воздействие на души и умы многих из тех, кто еще недавно считал Приднестровье «частью Украины». В украинских СМИ можно было увидеть очевидное отрезвление от прежних иллюзий и даже в известной мере раскаяние перед нашей страной за прежнюю позицию, которая, как теперь понимали в Украине, была им навязана еще с конца 1980-х лживыми сообщениями российских СМИ, подававшими действия законных органов власти Молдовы в регионе как заведомо преступные, незаконные и «бесчеловечные». Отрезвление, по-видимому, коснулось не только рядовых граждан, но и украинский политический истеблишмент. Уже весной 2014 г. в СМИ Украины стали появляться сообщения о крайне недружественной позиции, которую занял Тирасполь по отношению к новой киевской власти. Как следует из заявлений руководителя Центра военно-политических исследований Украины Д.Тымчука, в Украину из Приднестровья стали проникать толпы диверсантов. Так продолжалось до закрытия приднестровского сегмента молдо-украинской границы. Россия, по его словам, ведет с территории Приднестровья воздушную разведку при помощи армейской авиации и беспилотников. В ответ на это украинские власти были вынуждены ввести ограничения на въезд российских граждан из Приднестровья в Украину, а также начали рыть ров, шириной 3,5 и глубиной 3 метра, отделяющий регион от Украины. Кроме того, в октябре 2014 г. украинские власти присоединились к визовым ограничениям ЕС в отношении представителей Приднестровья. Тот же Д.Тымчук ясно показал, в какую сторону эволюционировало мнение сторонников единой Украины в отношении Приднестровья в контексте донбасских событий. «Приднестровье, как территория, с которой Россия проводит действия против Украины… – враждебное для Украины образование. Это – плацдарм Кремля для действий против нашей державы. И Украина должна в перспективе приложить все усилия для восстановления контроля Молдовы над этой территорией. Без этого ПМР как российский фугас под боком Украины так и будет ждать своего часа, пока не рванет». Понимание этого факта новыми властями Украины способствует укреплению антитираспольских настроений в соседней стране и пересмотру всей политики Украины в отношении Приднестровского региона. Это обстоятельство нельзя не считать как нельзя более выгодным для Молдовы, потому что теперь наконец осуществляется ее давнишняя мечта – выступить против приднестровского сепаратизма вместе с Украиной, что позволит полностью блокировать регион и начать диктовать свои условия окопавшимся в регионе пророссийским силам. 6. Отношения Приднестровья с Евросоюзом сводились для Тирасполя к многократным, но всегда безуспешным попыткам убедить Брюссель, что регион якобы представляет собой некое самостоятельное государство, с мнением которого надо считаться и учитывать его позицию обязательно наравне с мнением Молдовы. Точку зрения ЕС на это выразил в мае 2014 г. тогдашний председатель Еврокомиссии Ж.-М.Баррозу. Он пояснил, что ЕС выступает за сохранение единого молдавского государства с предоставлением Приднестровью специального статуса в его составе. Эта точка зрения была подтверждена и новым руководством ЕС, о чем заявили в ноябре 2014 г. Высокий представитель ЕС по внешним делам и политике безопасности Федерика Могерини и еврокомиссар по расширению и политике соседства Йоханнес Хан. Явно тупиковая в этом направлении активность левобережной дипломатии усугубляется и результатами внешнеэкономической деятельности Приднестровья. В течение ряда последних лет наблюдается неуклонное снижение объемов торговли региона со странами ТС (в частности, по итогам 2013 г. экспорт в РФ сократился на 33% и составил всего 17,6% от общего объема приднестровского экспорта, а в 2014 г. сократился еще более, до 14%; в Украину (данные за 2013 г.) – на 23,2%, составив 7,8% и т.д.), зато 40% экспорта уходит в Правобережную Молдову, и происходил постепенный рост объемов торговли со странами ЕС (несмотря на то, что прекратились, например, поставки электричества в Румынию). Все это происходило вопреки официальным заявлениям руководства региона, сделанным в начале 2013 г. о том, что Приднестровье будет переориентировать свою экономику на страны Таможенного Союза. Никаких объяснений этому противоречию левобережное руководство не дало до сих пор. На наш взгляд, связано такое молчание с тем, что основным предприятием региона, производящим свою продукцию на экспорт, остается Молдавский металлургический завод, одно из трех крупнейших, бюджетообразующих предприятий. На Западе сосредоточены все основные покупатели его продукции. Поэтому ему невыгодно переориентировать свой товаропоток. Более того, это невозможно. Также на экспорт работают «Тиротекс», «Молдавкабель», «Молдавизолит», Тираспольский хлебокомбинат, фирма «Агроидея». Достаточно много товара поставляется в ЕС по давальческой схеме. Это обувь предприятий «Софтшуз», «Терри-па», «Рида», «Флоаре», «Тигина», одежда компаний «Одема», «Вестра», «Интерцентр-люкс», «Рыбницкая швейная фабрика». Эта схема не имеет альтернативных предложений со стороны стран СНГ. Позиция ЕС, теперь уже вместе с Молдовой состоит в том, что если Приднестровье желает иметь с ЕС режим свободной торговли, то оно должно принять условия DCFTA, в рамках которых предполагается отмена таможенных пошлин на импортируемые европейские товары и переход на европейские стандарты. До 1 января 2016 г., однако, в отношении Приднестровья еще действуют согласованные специально для него молдавскими властями с ЕС автономные торговые преференции, предполагающие налоговые скидки при экспорте товаров региона на Запад. После этой даты они будут отменены. Переговоры по внешнеторговым вопросам Тирасполь стремился вести сам, отдельно от молдавской делегации, но эти намерения были блокированы. ЕС предложил Тирасполю выбор из двух возможностей – либо выступать в составе единой молдавской делегации, или же участвовать в трехсторонних переговорах – Молдова-Приднестровье-Евросоюз по выработке специального торгового режима Приднестровья с ЕС. До сих пор определенного ответа по этому вопросу Тирасполь также не дал. Реакция Тирасполя на заключение Молдовой соглашений об Ассоциации и Свободной Торговле с ЕС носила нервозный, с нотками истерии характер. Е.Шевчук в своем выступлении обвинил молдавские власти в «нарушении» Московского меморандума от 8 мая 1997 г., который, в частности, предусматривал свободу внешнеэкономической деятельности региона. Чуть позже Москва, по-видимому, одернула своих тираспольских сателлитов, указав, что данный документ нельзя приводить в данном случае в качестве аргумента. Поэтому в более поздних заявлениях главы внешнеполитического ведомства региона Н.Штански относительно подписанного соглашения о свободной торговле ЕС-Молдова ссылка на соглашение 1997 г. уже отсутствовала. По словам Штански, соглашение «не учитывает интересов Приднестровья, различий в налоговых системах, экономических реалиях, структурах промышленности Приднестровья и Молдовы» и что Приднестровье понесет большие убытки в любом случае, пока не будет решен молдо-приднестровский конфликт. Штански рассчитывала в этой связи на создание для Приднестровья модели Северного Кипра. Позицию Тирасполя попытался озвучить также вице-премьер РФ Д.Рогозин, который возмутился тем, что соглашение-де, не учитывает интересы Приднестровья. Однако никакой реакции ни в Брюсселе, ни в Кишиневе на его протест не последовало. Левобережные представители даже пытались доказать, что регион якобы не допускали к процессу подготовки соглашения о свободной торговле. Это утверждение было официально опровергнуто главным переговорщиком ЕС по этим вопросам с Молдовой Л.Девинем, который рассказал журналистам, что в действительности ЕС предлагал Тирасполю направить на переговоры свою делегацию, однако последний ограничивался присылкой одного представителя. В том же интервью Девинь с сожалением констатировал, что если Соглашение о свободной торговле будет внедряться Тирасполем в последнюю минуту, Приднестровье много потеряет. 7. Молдо-приднестровские отношения продолжали оставаться в течение правления Евгения Шевчука в глухом тупике, в котором они пребывали еще со времен Смирнова. Левобережное руководство, сохраняя «преемственность» в политике, отстаивает идею «независимости» региона от остальной Молдовы. Позиция Молдовы, как мы отметили выше, базируется на Законе от 22.07.2005, предполагающего предоставление региону особого политико-правового статуса в рамках единого молдавского государства. Совершенно очевидно, что при сохранении существующего положения дел в экономике региона, хотя бы и трудном, Приднестровье не пойдет на компромисс с молдавскими властями и не согласится на особый статус в составе единой страны, так как опасается превращения во «вторую Гагауз Ери». Мешает этому и самомнение тираспольских лидеров, рассчитывающих, что Россия в решающий момент (пусть уже и не всегда), но встанет на защиту Приднестровья и не допустит «понижения статуса» региона, что унизит его сепаратистское руководство перед молдавскими властями. В 2012-2014 гг. имели место десятки инцидентов в зоне с повышенным и особым режимом безопасности с участием не только отдельных гражданских лиц, но и силовых структур сторон. Тирасполь постоянно обвиняет молдавские власти в намерении нарушить хрупкий мир на Днестре, и утверждает, что одной из главных целей Молдовы является демонтаж инфраструктуры и разрушение работоспособности одного из миротворческих постов – КПП-9, закрепленного в сфере ответственности приднестровского миротворческого контингента, так как большинство инцидентов, имевших место в зоне безопасности, произошло именно там. Уже в ходе первого раунда переговоров по приднестровскому урегулированию, проходивших при Шевчуке (Дублин, 28-29 февраля 2012 г.) позиция Тирасполя была обозначена как категорический отказ обсуждать миротворческую операцию в переговорном формате «5+2», а в случае, если будут попытки включить этот вопрос в повестку – приднестровская сторона не примет участие в заседании. В качестве официального предлога для такой непримиримой позиции выступил такой тезис: формат «5+2» не обладает мандатом для обсуждения вопросов, касающихся миротворческой операции и каких-либо форм ее трансформации, все аспекты регулирования данных вопросов должны осуществляться на другой международной площадке – Объединенной Контрольной Комиссии (ОКК). Эту позицию Тирасполя всецело поддержала и Россия. В июле 2012 г. в Вене состоялся новый раунд переговоров, на которых Тирасполь подписал документ о повестке переговорного процесса между ПМР и Республикой Молдова, а также о принципах и процедурах переговоров. Тираспольские радикалы опасались, что Шевчук и Штански пойдут на попятную и согласятся обсуждать запретные для Приднестровья вопросы «третьей корзины», то есть политического статуса региона, что могло повлечь за собой предложение обсудить вопросы о статусе Приднестровья в составе унитарной Республики Молдова, а также о переформатировании существующей миротворческой операции и о выводе российских войск из Приднестровья, то есть самой опасной для существования приднестровского сепаратизма проблематикой. Однако этого в Вене не произошло – для этого ситуация была слишком неподготовленной. Потому вопросы «третьей корзины» вообще не готовились (первые две «корзины» - комплекс социально-экономических, а также правовых и гуманитарных мер – Р.Ш.). В соответствии с этим в 2013 г. Тирасполь выдвигал вопросы, касавшиеся, в частности, введения новых молдавских миграционных правил, передвижения грузового автотранспорта, а также судоходства и авиасообщения в регионе, о демонтаже (позже состоявшемся) канатной дороги между Рыбницей и Резиной и т.д. Тем не менее определенный «сдвиг» ситуации состоялся. Тирасполь дал принципиальное согласие на обсуждение в перспективе вопросов «третьей корзины». И это означает, что с ухудшением ситуации в регионе они могут быть и будут подняты. Иногда Тирасполь пытался и переходить в «контрнаступление». Так, 10 июня 2013 г. Е.Шевчук подписал закон о государственной границе Приднестровья, которым самовольно включил в состав региона поселок Варница, контролируемый молдавскими властями. Одной из причин такого решения можно считать стремление иметь аргумент на переговорах по статусу региона – потому что Варницу всегда можно «отдать» молдавским властям и продемонстрировать свою «договороспособность» перед Западом, а внутри региона продемонстрировать собственный «приднестровский патриотизм». Тирасполь пытался даже протестовать против некоторых резолюций международных организаций, которые, как представлялось на Левобережье, ставили его в подчиненное Молдове положение и возлагали вину за продолжение конфликта прежде всего на левобережные власти. Так, после принятия 9 сентября 2013 г. резолюции ПАСЕ «О соблюдении обязательств Республикой Молдова» «МИД» Приднестровья обвинил ПАСЕ в «однобоком подходе» и попытках увязать рост напряженности в регионе с односторонними действиями властей региона. Но и такое поведение руководства Приднестровья абсолютно не устраивало тираспольских «ястребов». Представитель этого крыла, историк, а ныне юрист и политолог Андрей Сафонов обвинил Шевчука и Штански в 2013 г. в предательстве интересов Приднестровья. Оно, по мнению Сафонова, заключалось в том, что Шевчук и Штански вообще согласились включить «третью корзину», хотя бы и пустую, в список обсуждаемых тем, а также сделали ряд мелких уступок молдавским властям в рамках политики «малых шагов» (например, отмена 100%-ной пошлины на ввоз молдавских товаров из региона). В то же время Сафонов признал, что Тирасполь несет ответственность за откровенную провокацию (пусть и оговаривая – «наряду с Кишиневом») в Бендерах, когда мэр города запретил молдавским полицейским передвигаться по этому населенному пункту в форме (апрель 2013 г.), а также за размещение в точках пересечения владений законных властей Молдовы и сепаратистов – мобильных постов Государственного таможенного комитета Приднестровья. Как следствие, там произошел ряд рукопашных столкновений. Сафонов обвинил Шевчука также в том, что он заблокировал ряд оппозиционных Интернет-сайтов, которые подавали вопросы приднестровского урегулирования не так, как хотелось бы Шевчуку. А это, по его мнению, позволит молдавским властям поднять вопрос о правах человека и вообще сыграет на руку молдавской и западной дипломатии. Начало 2014 г. тоже обозначилось в русле прежней политики обсуждения второ-и третьестепенных вопросов. В частности, в ходе первого раунда переговоров в новом году были сняты ограничения для посещения правого берега Днестра жителям Приднестровья с российскими и украинскими загранпаспортами (они были введены властями Молдовы в середине 2013 г.). Тирасполь отказался разблокировать транспортное сообщение по мосту у с.Гура Быкулуй, ссылаясь на то, что туристам из Левобережья не дают разрешений на свободное перемещение, и на ужасное состояние подъездных дорог к этому мосту. Однако в дальнейшем, ввиду постепенного втягивания Приднестровья в развязанную российскими властями антиукраинскую истерию переговорный процесс стал снова замедляться. Протесты Тирасполя по поводу возбуждения уголовных дел на ряд чиновников Приднестровья не возымели никакого воздействия. Провалились также его дежурные требования удалить молдавскую полицию и другие органы власти из Бендер и обвинения в адрес румыноязычных школ региона о контрабандном ввозе крупных денежных средств. Шевчук и Штански беспрерывно жаловались на Молдову – то спецпредставителю ОБСЕ Р.Богоевичу, то Госдуме России, то другим визитерам, навещавшим Тирасполь, правда, также без какого-то видимого результата. Ситуация стала еще более неопределенной после срыва нового раунда переговоров 10-11 апреля 2014 г., а затем после отказа России открыть приднестровское представительство в Москве, так как руководству Левобережья было ясно растолковано, что РФ продолжает считать регион частью Молдовы. Затем ситуация стала накаляться еще более. Как по причине проведенной постановки на воинский учет в военкоматах региона молдавских полицейских, так и мелких конфликтных ситуаций, которые стали складываться вокруг Шевчука и Штански в Кишиневском аэропорту. А также по причине прекратившейся деятельности ОКК, которая с июня 2014 г. не собиралась. Вокруг этого приднестровская пропаганда нагромоздила кучу диких небылиц, вроде выдумок, будто Молдова готовится выйти из соглашения 1992 г. по Приднестровью. В действительности молдавским властям стало просто не до ОКК – они вступили в предвыборный период и занимались решением проблем внутриполитической борьбы в стране. Начало правления Шевчука ознаменовалось встречей с тогдашним молдавским премьером В.Филатом. Молдавская сторона в качестве «жеста доброй воли» возобновила пассажирские перевозки через Приднестровье. В дальнейшем представители Молдовы во главе с вице-премьером по приднестровскому урегулированию Е.Карповым настаивали на продолжении таких встреч, но руководство Приднестровья, опасаясь, что они будут восприняты оппозицией, как некие уступки молдавским властям, отклонило их. На встрече В.Филата с Президентом РФ В.Путиным в сентябре 2012 г. приднестровская тематика вообще не поднималась. Но затем происходит оживление этого вопроса. 7 декабря 2012 г. в Дублине происходит 19-е заседание совета глав МИД стран-членов ОБСЕ. На мероприятии было принято «Заявление о переговорах по приднестровскому урегулированию в формате «5+2». Документ согласовали и приняли 57 министров иностранных дел, включая Россию. Благодаря активности молдавской дипломатии, нашей стране удалось добиться важной для себя констатации: приднестровское урегулирование «должно основываться на суверенитете и территориальной целостности Республики Молдова» с определением «специального статуса для Приднестровья». Это была важная победа, потому что ранее российская сторона, соглашаясь на словах с принципом единства и территориальной целостности Молдовы, всячески избегала и блокировала при необходимости закрепление этого тезиса в официальных резолюциях. Она придала еще больший политический вес и обоснование постоянно повторявшимся требованиям молдавских властей о выводе российских войск из Приднестровья. При Шевчуке также появилась идея создать некий гражданский форум с участием НПО с обеих сторон, где бы обсуждали вопросы прав человека. Молдавские власти немедленно предложили мониторить прежде всего левый берег Днестра. Это позволило возобновить дискуссию о нарушении прав учащихся и преподавателей школ, работающих в Приднестровье под юрисдикцией Кишинёва с начала 1990-х годов. Это тоже было немаловажным успехом молдавских дипломатов, так как до сих пор такие дискуссии Тирасполь всячески стремился блокировать. Другим успехом Молдовы следует считать начало работы молдавских таможенных постов в на железнодорожной станции Рыбница, контролируемой сепаратистами. Это оказалось возможным благодаря договоренности Филата и Шевчука в марте 2012 г. Эти дипломатические победы нашей страны тем более ценны, что имели место на фоне общей политики «малых шагов», принятой не только Тирасполем, но и властями Молдовы. Вице-премьер по евроинтеграции Е.Карпов пояснил ее проведение существующей геополитической ситуацией которая пока не позволяет Молдове перейти к «революционным шагам» в приднестровском урегулировании. В рамках этой политики Карпов предложил еще в конце 2012 г. Тирасполю создать «единое экономическое пространство», в котором бы действовали одни и те же правила и стандарты. Он пояснил, что эта формула позволит устранить пробелы и существующие между Кишиневом и Тирасполем разногласия на определенных уровнях. Руководство Левобережья ответило рекомендацией ограничиться «пространством социально-экономического взаимодействия». Пойдя на определенные уступки, например, признав дипломы Приднестровья об образовании, Карпов добился, чтобы делегация Приднестровья вошла в состав общемолдавской, когда в октябре 2012 г. была создана российско-молдавская межправительственная комиссия, и не допустил уступок, когда левобережные переговорщики настаивали на узаконивании отдельных номерных знаков для автомобилей региона и остальной части Молдовы. Молдавские власти добились также устранения незаконно поставленных тираспольской администрацией КПП между Варницей и бендерским микрорайоном «Северный». Кроме того, в октябре 2014 г., после многомесячных переговоров Карпову удалось добиться подписания протокола, согласно которому Тирасполь отказывался впредь взимать налоги с дубоссарских фермеров, имеющих земельные участки за трассой Тирасполь-Каменка. .Несмотря на заявления Н.Штански, требовавшей «не вмешиваться в нашу внутреннюю политику», Карпов протестовал против ряда незаконных решений сепаратистов, в частности, о введении в Приднестровье рубля как платежного средства, или же незаконной демаркации «границ» региона. Временами его отношения со своим тираспольским визави Ниной Штански обострялись и переговоры срывались или же очередной их раунд переносился на более поздние сроки. В этой связи отметим, что попытки Штански настоять на предоставлении левобережным перевозчикам права перемещаться в Украину, которое было аннулировано в 2010 г., также провалились. Карпов осудил также позицию ряда молдавских депутатов, которые, якобы из «проевропейских убеждений» громогласно призывали «отказаться от Приднестровья» (что как нельзя лучше соответствует планам как самого Приднестровья, так и Москвы – Р.Ш.), под демагогическим предлогом «упрощения пути в Европу». По его словам, «разговоры о том, что Республика Молдова может отказаться от Приднестровья крайне опасны и депутатам стоит быть осторожнее в высказываниях» и «если мы отойдем от реинтеграции ради сиюминутной политической выгоды, потеряют все». В определенной мере признанием последовательной позиции Евгения Карпова стало заявление тогда еще депутата от ПКРМ Александра Петкова в июне 2013 г., который сказал: «Согласно Карпову, если Россия будет исключена из процесса приднестровского урегулирования, то сразу все разрешится», добавив, что «риторика молдавских властей в отношении Приднестровья ничем не отличается от риторики начала 90-х». Вместе с тем нельзя не отметить ошибки и неоправданные действия молдавской делегации во главе с Е.Карповым. Поддержка Карповым идеи внутренних таможенных постов, которая была осуществлена в 2013 г., имеет как минимум двойственный характер и не только способствует изоляции Приднестровья и усилению контроля за въездом-выездом из региона, но и стимулирует дезинтеграционные процессы в Молдове и дает Тирасполю дополнительные аргументы в его пропаганде. Не случайно Тирасполь поддержал именно эту меру молдавских властей. Остается неясным, когда молдавская делегация наконец воспользуется своим правом выдвинуть для обсуждения вопросы политического статуса региона. Не удалось окончательно решить вопрос с сельхозугодьями за трассой Тирасполь-Каменка. Едва ли обоснованной выглядела и уступка, касающаяся отмены акциза на импорт для предприятий Приднестровья: во-первых, потому, что получаемые от него средства шли в молдавский бюджет, а во-вторых, потому, что отмененная в январе 2012 г. 100%-ная пошлина на молдавские товары была восстановлена, хоть и в заметно усеченном виде, в сентябре того же года. В заключение попытаемся сделать определенный прогноз на будущее относительно дальнейшей судьбы региона. Как мы показали выше, в экономическом плане ни тираспольская администрация, ни ее московские покровители так и не выработали никакой программы преодоления последствий введения в 2016 г. режима зоны свободной торговли применительно к региону. Несмотря на словесные декларации местных властей региона, процесс переориентации приднестровских предприятий с Востока на Запад по существу, даже не начат. Хотя, по признанию тираспольских чиновников, «создание ЗСТ между Молдавией и ЕС способно критически ухудшить экономическое положение Приднестровья». На практике его введение будет означать, что начиная с 1 января 2016 г. в отношении экспортируемых регионом промтоваров, прежде всего легкой промышленности, будет введена таможенная пошлина в размере 17%, что автоматически сделает всю эту продукцию неконкурентоспособной на европейском и мировом рынке. 30% экспорта региона в европейском направлении и 40 % в общемолдавском, могут быть наглухо заблокированы. Приднестровье «может потерять 39% производства, 65% экспорта, 57% внешнеторгового оборота, 36% налоговых поступлений в бюджет и 23% ВВП». Если все-таки, вопреки этому, отказаться от торговли с ЕС, то можно потерять вообще весь европейский рынок, который является главным покупателем многих видов приднестровской политики. Если же согласиться (вопреки московским шефам) на условия ЕС – то начнется постепенное «растворение» в экономике единой Молдовы и окончательная экономическая, а затем и политическая переориентация на Запад, что стало бы трагедией не только для Шевчука и Ко, но и основной части населения региона, которой десятки лет вдалбливали безумную ненависть к Молдове, Румынии и Западу в целом. Все это наносит тяжелый удар по «евразийским» фантазиям тираспольских лидеров и вынуждает метаться между любимой, но бессильной в данном случае Россией с ее «провосточным» проектом, и ненавистной Молдовой с ее отчетливой проевропейской политикой, не видя выхода из создавшейся ситуации. И если Тирасполь не добьется для себя до конца года специального торгового режима в отношениях с ЕС, то на левом берегу начнутся совсем тяжелые времена. Они еще более будут усугубляться растущим экономическим спадом у главного союзника региона – РФ и глубоким кризисом собственной экономики. Оба этих процесса стали просматриваться практически синхронно. А это рано или поздно приведет к разрушению приднестровской экономики как таковой. Тогда для того, чтобы ослабить ее еще более, властям Молдовы достаточно будет после этого ввести высокий налог на поставляемую из Левобережья продукцию, что резко повысит цены на нее, а также заставить приднестровские предприятия, зарегистрированные в Торгово-Промышленной Палате страны, платить налоги в молдавский бюджет, наряду с остальными предприятиями страны. Так на экономику региона обрушится сразу тройной пресс – к убыткам в торговле с ЕС добавятся выплаты в молдавский бюджет и обвал молдавского рынка для левобережных производителей. Что будет означать серьезные политические последствия для региона. В политическом плане некоторое время мы будем наблюдать относительную пассивность молдавских властей «по геополитическим причинам», о которой упоминал цитируемый выше Е.Карпов. Это связано как с процессом избрания нового руководства Молдовы и перераспределением кресел и финансовых потоков в стране, а затем местными выборами, где этот процесс повторится уже на уровне районов и сел, так и со сложными переговорами по избранию Президента. Срок полномочий действующего главы государства Н.Тимофти завершается как раз в марте 2016 г., а единой кандидатуры у правящей коалиции до сих пор нет, как нет и никакой уверенности в том, что если ее даже и выдвинут, она будет-таки поддержана либо либералами, либо коммунистами. Но после избрания Президента, когда уже будут видны некоторые результаты введения режима свободной торговли с ЕС и для Приднестровья, для молдавской дипломатии действительно может наступить время действовать и начинать обсуждать вопросы «третьей корзины», которые теперь можно беспрепятственно обсуждать и настаивать на своей позиции, благо позиции РФ в нашем регионе ослабли. Помимо политического давления, на Тирасполь могут начать оказывать и давление уже чисто военного характера. США, имеющие огромный опыт постепенного наращивания давления на конфликтные и опасные с военной точки зрения регионы, почти наверняка не преминет воспользоваться возможностью подключить своих союзников по НАТО (в первую очередь, разумеется, Румынию и Болгарию или даже Турцию), и, разумеется, Молдову с Украиной. Эти страны являются наиболее верными сторонниками США в регионе и от них очень многое зависит в процессе окончательной изоляции и удушения Приднестровья. Это и закрытие воздушного пространства для подлета российской авиации, и отслеживание средствами радиолокации всех летательных аппаратов, и средства радиоразведки, и угроза применения флота для блокирования портов, и подготовка авиации и сухопутных войск для проведения молниеносной боевой операции по занятию основных центров Левобережья и блокированию возможного сопротивления со стороны местных силовых структур и воинских частей ОГРВ. Таким образом, есть основания считать, что у Молдовы и ее многочисленных союзников во главе с США имеется широчайшее и всестороннее поле воздействия на Приднестровье. Которое, отрезанное Украиной от своего главного союзника – России, так и не добившейся стратегической для себя цели – «коридора» через приморские регионы Украины к Левобережью Днестра, будет вынуждено со временем капитулировать. Это будет неизбежным, но абсолютно закономерным итогом существования незаконного сепаратистского режима в Приднестровье. Руслан ШЕВЧЕНКО, доктор истории http://ava.md/analytics-commentary/028889-pridnestrov-e-realii-i-perspektivi.html