понедельник, 27 ноября 2017 г.

Нагорно-карабахский и приднестровский конфликты: сравнительный анализ

Нагорно-карабахский и приднестровский конфликты: сравнительный анализ

Между азербайджанским регионом Нагорный Карабах и восточными районами Молдовы, получившими в последние десятилетия название Приднестровье – более 1500 км. Коренным образом различаются их история и геополитическое положение, интересы государств, их окружающих, традиции, культура и многое другое. Однако, несмотря на все эти многочисленные различия, между ними есть и очень много общих процессов, на первый взгляд, не бросающихся в глаза. На этот аспект вопроса мы и хотели бы обратить внимание в нашем выступлении.
Во-первых, касаясь исторической стороны вопроса, это целенаправленное заселение Карабаха и Приднестровья уже в 19-первой половине 20 века представителями национальных меньшинств и последующая затем денационализация регионов. Если к 1792 г. численность молдаван в Приднестровье составляла более 50%, то после оккупации этой территории российскими войсками по итогам Ясского мира в Левобережье Днестра стали стекаться значительное число жителей Центральной России или восточных областей нынешней Украины. В результате этой политики к моменту образования МАССР в 1924 г. численность коренного, молдавского населения сократилась до одной трети от общей численности населения (около 200 000 из 572 000 общего населения).
Сходная ситуация и в Карабахе: если еще в 1823 гг. численность армян в этом регионе была всего 9%, то в 1832 г. уже 35%, а в 1880 г. – 53%, наконец, на 1904 г. число армян уже составляло 58,2%  жителей.
Аналогичные процессы продолжались и в 20 веке. Если сразу после войны, в 1944 г. молдаване составляли около 90% населения Приднестровья, то в результате массированного притока русскоязычного населения, в основном русских и украинцев % молдаван стал стремительно сокращаться и к началу 1990-х составлял снова примерно треть населения региона, почти сравнявшись с русскими и украинцами (соответственно 33% от примерно 750 000 жителей региона в то время, 31% и 29 % ). В Карабахе численность азербайджанцев тоже продолжала сокращаться. Если, как мы видели, уже в начале 20 века азербайджанцев в регионе составляла 41,8% жителей, то к 1989 г. их осталось уже только 23% (43635 человек из 189 085).
Различия здесь были только в обосновании необходимости заселения больших масс некоренного населения. Если в Приднестровье до 1917 г. речь шла только о необходимости «освоения» этих территорий некоренным населением, которые, как тогда считалось, слишком слабо заселены, а затем, в период советской власти – необходимостью быстрого восстановления сельского хозяйства и промышленности в условиях, когда почти вся интеллигенция и специалисты в разных областях эмигрировали на Запад, то в Карабахе ставка была сделана на другие рычаги. Первоначально это был религиозный аспект: царские власти не доверяли азербайджанцам, мусульманам по вероисповеданию, им были близки христиане, неважно, кто они были по национальности, и на них предполагалось сделать основную ставку. Роль этих христиан с блеском сыграли для царского режима армяне, которые стали последовательно вытеснять азербайджанцев с их исконных земель. Процесс этот продолжался и при советской власти, разве что без оглядки на религиозные отличия.
Во многом параллельно, в том числе даже хронологически, шло развитие карабахского и приднестровского конфликтов  на рубеже 1980-х-первой половине 1990-х гг. В «молдавском» случае союзное руководство, превратив левобережные районы в крупный промышленный центр республики (располагая примерно 11% территории Молдовы, Левобережье производило к тому времени 38% всей промышленной продукции республики,  для сравнения: ныне – менее 15% с тенденцией к дальнейшему снижению) и две трети населения являлись некоренным, русскоязычным населением (в основном русские и украинцы). Среди них поэтому оказалось легко вбросить идею недовольства проектом Закона о государственном языке Молдовы – молдавском (румынском) и спровоцировать на протесты. Но одновременно с протестами среди населения восточных районов Молдовы усиленно распространялась идея «автономизации», самостоятельности этого региона нашей страны от центральных властей республики, с последующим подчинением непосредственно Москве. Поэтому, начавшись с массовых митингов против предоставления статуса государственного одному языку, а не двум – молдавскому (румынскому) и русскому, недовольство сепаратистов властями Молдовы быстро трансформировалось уже к концу 1989 г. в требования предоставить автономию Приднестровью и подчинить его непосредственно Москве. А так как местные власти региона не желали считаться с требованиями законных властей республики, то протесты быстро вылилось в активное сопротивление – уже в 1990-1991 гг. имели место многочисленные вооруженные столкновения молдавской полиции с незаконными вооруженными формированиями Приднестровья, пользовавшимися открытой поддержкой союзного руководства. 25 августа 1991 г. сепаратисты даже провозгласили «независимость» региона от Молдовы, а 1 декабря 1991 г. провели и референдум по этому же вопросу. К концу 1991 г. сепаратисты уничтожили почти все структуры местной власти Молдовы в регионе. А весной 1992 г. им удалось спровоцировать и вооруженный конфликт. В ходе приднестровской войны российское руководство и лично Президент Б.Ельцин открыто стали на сторону сепаратистов и требовали от молдавских властей прекратить «войну против собственного народа» и уступить «требованиям» Тирасполя, то есть добровольно отказаться от Приднестровья. Российские части, расквартированные в Приднестровье, открыто помогали сепаратистам с согласия своего командования, вооружением, в том числе танками и артиллерией, а также обмундированием. В регионе был развязан террор и жесточайшие репрессии против противников сепаратистского режима. Сотни людей были уничтожены или пропали без вести и о их судьбе ничего не известно до сих пор. Около 20 000 жителей (только по официальным данным), под угрозой смерти бежали от террора сепаратистов на правый берег Днестра. В результате под давлением России 21 июля 1992 г. было заключено соглашение, положившее конец этой войне, и фактически расколовшее Молдову надвое. Следует заметить, что оно было подписано между Молдовой и Россией, без участия сепаратистов. Союзная пресса открыто выступала на стороне сепаратистов.
Сходные процессы протекали в это время и в Карабахе, но носили более жестокий и кровавый характер. Уже с конца 1987- весны 1988 гг. в Карабахе начались массовые митинги сторонников сепаратизма против законных властей Азербайджана, при поддержке Армении начался террор против местных властей и рядовых жителей региона. В результате большая часть азербайджанского населения уже к концу 1989 г. оказалась силой вытеснена из  Карабаха, а в регионе началась фактическая гражданская война между структурами законной власти Азербайджана и карабахскими и армянскими террористами, совершавшими сотни диверсий, многочисленные убийства мирных жителей (только в 1988-1992 гг. было совершено 304 армянских нападения и 1249 обстрелов территории Азербайджана из тяжелой артиллерии). Почти одновременно с приднестровскими, карабахские бандиты 2 сентября 1991 г. также провозгласили «независимость НКР», а 10 декабря 1991 г. провели, как и тираспольские сепаратисты, «референдум о независимости». 
Почти синхронно с началом приднестровской войны, начавшейся 1 марта 1992 г. с нападения сепаратистов на отдел полиции в Дубэсарь, 26-27 февраля 1992 г. бандформирования Армении при поддержке 366-го полка Советской армии напали  на город Ходжалы и разгромили его, убив 650 мирных жителей. Как и в Приднестровье, карабахские сепаратисты и их армянские союзники пользовались поддержкой 7-й советской армии, откуда получали боеприпасы, вооружение и обмундирование. Боевые действия в Карабахе возобновились с новой силой тоже синхронно с приднестровскими событиями – 8-9 и 17 мая 1992 г. карабахские и армянские бандиты захватили Шушинский и Лачинский районы. Несколько позднее состоялся и завершающий акт великой трагедии азербайджанского народа – в апреле-октябре 1993 г. армянские войска при поддержке местных отрядов сепаратистов  захватили Кельбаджарский, Агдамский, Физулинский, Джебраильский, Губадлинский, Зангиланский районы Азербайджана, завершив, таким образом, захват не только собственно Карабаха, но и всех окружающих его районов Азербайджана. 12 мая 1994 г. при международном посредничестве было подписано Соглашение о прекращении огня, действующее и по настоящее время. Оба конфликта принесли колоссальные бедствия народам Азербайджана и Молдовы, многочисленные жертвы и разрушения. Однако стоит подчеркнуть, что, несмотря на это, как и в ходе приднестровского конфликта, российская пресса выступала с позиций однозначной поддержки сепаратистов – в данном случае карабахских, которые пользовались всесторонней помощью Армении.
После июля 1992 г. и соответственно мая 1994 г. приднестровский и армяно-азербайджанский конфликты вошли в «замороженную фазу». Хотя властям Азербайджана удалось добиться в плане интернационализации конфликта значительно большего, чем Молдове – в частности, 4 резолюций Совета Безопасности ООН (№822, 853, 874, 884, принятых 30 апреля, 29 июля, 14 октября и 12 ноября 1993 г.), резолюции 1416 ПАСЕ (2005 г.), а также резолюции Генассамблеи ООН от 14 марта 2008 г., а также исключения карабахских сепаратистов из процесса переговоров (1997 г.), однако бандитский режим в Карабахе при открытой поддержке Армении продолжает существовать и сегодня, равно как и его приднестровский «аналог», который, кстати, с экономической точки зрения значительно сильнее карабахского. Более того, под давлением Москвы Молдова чуть не подписала в ноябре 2003 г. губительный для ее суверенитета и независимости «меморандум Козака», фактически уравнивавший сепаратистов и законные власти и дававший им возможность в любой момент провозгласить «независимость» от Молдовы.   Однако карабахские сепаратисты «продвинулись» гораздо дальше в другом направлении – они полностью вытеснили азербайджанское население из Карабаха. Тогда как тираспольские не решились пойти на столь радикальные меры, хотя первоначально и призывали «выбросить за Днестр» всех, кто не согласен с их криминальным режимом.
В остальном развитие «замороженной» фазы конфликта тоже очень похоже.  И в Приднестровье, и в Карабахе создан и успешно функционирует тоталитарный режим, жестоко подавляющий всякое и любое несогласие с ним. И в Приднестровье, и в Карабахе сепаратисты постоянно жалуются на «давление» и «санкции», которые якобы вводят законные власти против них, нагло пытаясь апеллировать при этом даже к международному сообществу. И в Приднестровье, и в Карабахе сепаратисты не желают и слышать ни о каком компромиссе с законными властями – Молдовы и Азербайджана на условиях восстановления территориальной целостности наших стран, боясь суровой расплаты за содеянные преступления. И в Приднестровье, и в Карабахе Россия выступает в качестве «посредника», однако ее «посредничество» замораживает статус-кво, фактически укрепляет сепаратистские режимы, затягивает на неопределенное время справедливое, и в рамках международного законодательства, разрешение приднестровского и нагорно-карабахского конфликтов.
Можно привести еще множество примеров явного, бросающегося в глаза сходства двух террористических режимов, существующих в приднестровском регионе Молдовы и законной территории Азербайджана – Нагорном Карабахе. Но полагаем, что  и приведенные выше факты сопоставления  казалось бы, очень разных, в двух разных регионах Земли, конфликтов между законными властями и сепаратистскими режимами, показывают крайнюю опасность сепаратизма для мира и благополучия на планете. Они доказывают, что сепаратизм не несет с собой ничего, кроме чудовищных трагедий, разрушения экономики, колоссальных человеческих и материальных потерь, неизгладимых моральных и психологических травм для целых народов на протяжении многих поколений. Поэтому всякое и любое государство должно беспощадно бороться со всякими и любым проявлением сепаратизма, как уничтожающего будущее целых стран и регионов. Только таким образом на нашей планете удастся восстановить мир и взаимопонимание между разными странами и народами.

Руслан ШЕВЧЕНКО, зам.директора Института Эффективной Политики (Кишинев), доктор истории


Комментариев нет:

Отправить комментарий