Нагорно-карабахский
и приднестровский конфликты: сравнительный анализ
Между
азербайджанским регионом Нагорный Карабах и восточными районами Молдовы,
получившими в последние десятилетия название Приднестровье – более 1500 км. Коренным
образом различаются их история и геополитическое положение, интересы
государств, их окружающих, традиции, культура и многое другое. Однако, несмотря
на все эти многочисленные различия, между ними есть и очень много общих
процессов, на первый взгляд, не бросающихся в глаза. На этот аспект вопроса мы
и хотели бы обратить внимание в нашем выступлении.
Во-первых,
касаясь исторической стороны вопроса, это целенаправленное заселение Карабаха и
Приднестровья уже в 19-первой половине 20 века представителями национальных
меньшинств и последующая затем денационализация регионов. Если к 1792 г.
численность молдаван в Приднестровье составляла более 50%, то после оккупации
этой территории российскими войсками по итогам Ясского мира в Левобережье
Днестра стали стекаться значительное число жителей Центральной России или
восточных областей нынешней Украины. В результате этой политики к моменту
образования МАССР в 1924 г. численность коренного, молдавского населения
сократилась до одной трети от общей численности населения (около 200 000
из 572 000 общего населения).
Сходная
ситуация и в Карабахе: если еще в 1823 гг. численность армян в этом регионе
была всего 9%, то в 1832 г. уже 35%, а в 1880 г. – 53%, наконец, на 1904 г.
число армян уже составляло 58,2%
жителей.
Аналогичные
процессы продолжались и в 20 веке. Если сразу после войны, в 1944 г. молдаване
составляли около 90% населения Приднестровья, то в результате массированного
притока русскоязычного населения, в основном русских и украинцев % молдаван
стал стремительно сокращаться и к началу 1990-х составлял снова примерно треть
населения региона, почти сравнявшись с русскими и украинцами (соответственно
33% от примерно 750 000 жителей региона в то время, 31% и 29 % ). В
Карабахе численность азербайджанцев тоже продолжала сокращаться. Если, как мы
видели, уже в начале 20 века азербайджанцев в регионе составляла 41,8% жителей,
то к 1989 г. их осталось уже только 23% (43635 человек из 189 085).
Различия
здесь были только в обосновании необходимости заселения больших масс
некоренного населения. Если в Приднестровье до 1917 г. речь шла только о
необходимости «освоения» этих территорий некоренным населением, которые, как
тогда считалось, слишком слабо заселены, а затем, в период советской власти –
необходимостью быстрого восстановления сельского хозяйства и промышленности в
условиях, когда почти вся интеллигенция и специалисты в разных областях
эмигрировали на Запад, то в Карабахе ставка была сделана на другие рычаги. Первоначально
это был религиозный аспект: царские власти не доверяли азербайджанцам,
мусульманам по вероисповеданию, им были близки христиане, неважно, кто они были
по национальности, и на них предполагалось сделать основную ставку. Роль этих
христиан с блеском сыграли для царского режима армяне, которые стали
последовательно вытеснять азербайджанцев с их исконных земель. Процесс этот
продолжался и при советской власти, разве что без оглядки на религиозные
отличия.
Во
многом параллельно, в том числе даже хронологически, шло развитие карабахского
и приднестровского конфликтов на рубеже 1980-х-первой
половине 1990-х гг. В «молдавском» случае союзное руководство, превратив
левобережные районы в крупный промышленный центр республики (располагая
примерно 11% территории Молдовы, Левобережье производило к тому времени 38%
всей промышленной продукции республики,
для сравнения: ныне – менее 15% с тенденцией к дальнейшему снижению) и
две трети населения являлись некоренным, русскоязычным населением (в основном
русские и украинцы). Среди них поэтому оказалось легко вбросить идею
недовольства проектом Закона о государственном языке Молдовы – молдавском
(румынском) и спровоцировать на протесты. Но одновременно с протестами среди
населения восточных районов Молдовы усиленно распространялась идея
«автономизации», самостоятельности этого региона нашей страны от центральных
властей республики, с последующим подчинением непосредственно Москве. Поэтому,
начавшись с массовых митингов против предоставления статуса государственного
одному языку, а не двум – молдавскому (румынскому) и русскому, недовольство сепаратистов
властями Молдовы быстро трансформировалось уже к концу 1989 г. в требования
предоставить автономию Приднестровью и подчинить его непосредственно Москве. А
так как местные власти региона не желали считаться с требованиями законных
властей республики, то протесты быстро вылилось в активное сопротивление – уже
в 1990-1991 гг. имели место многочисленные вооруженные столкновения молдавской
полиции с незаконными вооруженными формированиями Приднестровья,
пользовавшимися открытой поддержкой союзного руководства. 25 августа 1991 г.
сепаратисты даже провозгласили «независимость» региона от Молдовы, а 1 декабря
1991 г. провели и референдум по этому же вопросу. К концу 1991 г. сепаратисты
уничтожили почти все структуры местной власти Молдовы в регионе. А весной 1992
г. им удалось спровоцировать и вооруженный конфликт. В ходе приднестровской
войны российское руководство и лично Президент Б.Ельцин открыто стали на
сторону сепаратистов и требовали от молдавских властей прекратить «войну против
собственного народа» и уступить «требованиям» Тирасполя, то есть добровольно
отказаться от Приднестровья. Российские части, расквартированные в
Приднестровье, открыто помогали сепаратистам с согласия своего командования,
вооружением, в том числе танками и артиллерией, а также обмундированием. В
регионе был развязан террор и жесточайшие репрессии против противников
сепаратистского режима. Сотни людей были уничтожены или пропали без вести и о
их судьбе ничего не известно до сих пор. Около 20 000 жителей (только по
официальным данным), под угрозой смерти бежали от террора сепаратистов на
правый берег Днестра. В результате под давлением России 21 июля 1992 г. было
заключено соглашение, положившее конец этой войне, и фактически расколовшее
Молдову надвое. Следует заметить, что оно было подписано между Молдовой и
Россией, без участия сепаратистов. Союзная пресса открыто выступала на стороне
сепаратистов.
Сходные
процессы протекали в это время и в Карабахе, но носили более жестокий и
кровавый характер. Уже с конца 1987- весны 1988 гг. в Карабахе начались
массовые митинги сторонников сепаратизма против законных властей Азербайджана,
при поддержке Армении начался террор против местных властей и рядовых жителей
региона. В результате большая часть азербайджанского населения уже к концу 1989
г. оказалась силой вытеснена из
Карабаха, а в регионе началась фактическая гражданская война между
структурами законной власти Азербайджана и карабахскими и армянскими
террористами, совершавшими сотни диверсий, многочисленные убийства мирных
жителей (только в 1988-1992 гг. было совершено 304 армянских нападения и 1249
обстрелов территории Азербайджана из тяжелой артиллерии). Почти одновременно с
приднестровскими, карабахские бандиты 2 сентября 1991 г. также провозгласили
«независимость НКР», а 10 декабря 1991 г. провели, как и тираспольские
сепаратисты, «референдум о независимости».
Почти
синхронно с началом приднестровской войны, начавшейся 1 марта 1992 г. с
нападения сепаратистов на отдел полиции в Дубэсарь, 26-27 февраля 1992 г.
бандформирования Армении при поддержке 366-го полка Советской армии напали на город Ходжалы и разгромили его, убив 650
мирных жителей. Как и в Приднестровье, карабахские сепаратисты и их армянские
союзники пользовались поддержкой 7-й советской армии, откуда получали
боеприпасы, вооружение и обмундирование. Боевые действия в Карабахе
возобновились с новой силой тоже синхронно с приднестровскими событиями – 8-9 и
17 мая 1992 г. карабахские и армянские бандиты захватили Шушинский и Лачинский
районы. Несколько позднее состоялся и завершающий акт великой трагедии
азербайджанского народа – в апреле-октябре 1993 г. армянские войска при
поддержке местных отрядов сепаратистов
захватили Кельбаджарский, Агдамский, Физулинский, Джебраильский,
Губадлинский, Зангиланский районы Азербайджана, завершив, таким образом, захват
не только собственно Карабаха, но и всех окружающих его районов Азербайджана.
12 мая 1994 г. при международном посредничестве было подписано Соглашение о
прекращении огня, действующее и по настоящее время. Оба конфликта принесли
колоссальные бедствия народам Азербайджана и Молдовы, многочисленные жертвы и
разрушения. Однако стоит подчеркнуть, что, несмотря на это, как и в ходе
приднестровского конфликта, российская пресса выступала с позиций однозначной
поддержки сепаратистов – в данном случае карабахских, которые пользовались всесторонней
помощью Армении.
После
июля 1992 г. и соответственно мая 1994 г. приднестровский и армяно-азербайджанский
конфликты вошли в «замороженную фазу». Хотя властям Азербайджана удалось
добиться в плане интернационализации конфликта значительно большего, чем
Молдове – в частности, 4 резолюций Совета Безопасности ООН (№822, 853, 874,
884, принятых 30 апреля, 29 июля, 14 октября и 12 ноября 1993 г.), резолюции
1416 ПАСЕ (2005 г.), а также резолюции Генассамблеи ООН от 14 марта 2008 г., а
также исключения карабахских сепаратистов из процесса переговоров (1997 г.),
однако бандитский режим в Карабахе при открытой поддержке Армении продолжает
существовать и сегодня, равно как и его приднестровский «аналог», который,
кстати, с экономической точки зрения значительно сильнее карабахского. Более
того, под давлением Москвы Молдова чуть не подписала в ноябре 2003 г.
губительный для ее суверенитета и независимости «меморандум Козака», фактически
уравнивавший сепаратистов и законные власти и дававший им возможность в любой
момент провозгласить «независимость» от Молдовы. Однако
карабахские сепаратисты «продвинулись» гораздо дальше в другом направлении –
они полностью вытеснили азербайджанское население из Карабаха. Тогда как
тираспольские не решились пойти на столь радикальные меры, хотя первоначально и
призывали «выбросить за Днестр» всех, кто не согласен с их криминальным
режимом.
В
остальном развитие «замороженной» фазы конфликта тоже очень похоже. И в Приднестровье, и в Карабахе создан и
успешно функционирует тоталитарный режим, жестоко подавляющий всякое и любое
несогласие с ним. И в Приднестровье, и в Карабахе сепаратисты постоянно
жалуются на «давление» и «санкции», которые якобы вводят законные власти против
них, нагло пытаясь апеллировать при этом даже к международному сообществу. И в
Приднестровье, и в Карабахе сепаратисты не желают и слышать ни о каком компромиссе
с законными властями – Молдовы и Азербайджана на условиях восстановления
территориальной целостности наших стран, боясь суровой расплаты за содеянные
преступления. И в Приднестровье, и в Карабахе Россия выступает в качестве
«посредника», однако ее «посредничество» замораживает статус-кво, фактически
укрепляет сепаратистские режимы, затягивает на неопределенное время
справедливое, и в рамках международного законодательства, разрешение
приднестровского и нагорно-карабахского конфликтов.
Можно
привести еще множество примеров явного, бросающегося в глаза сходства двух
террористических режимов, существующих в приднестровском регионе Молдовы и
законной территории Азербайджана – Нагорном Карабахе. Но полагаем, что и приведенные выше факты сопоставления казалось бы, очень разных, в двух разных
регионах Земли, конфликтов между законными властями и сепаратистскими режимами,
показывают крайнюю опасность сепаратизма для мира и благополучия на планете.
Они доказывают, что сепаратизм не несет с собой ничего, кроме чудовищных
трагедий, разрушения экономики, колоссальных человеческих и материальных
потерь, неизгладимых моральных и психологических травм для целых народов на
протяжении многих поколений. Поэтому всякое и любое государство должно
беспощадно бороться со всякими и любым проявлением сепаратизма, как
уничтожающего будущее целых стран и регионов. Только таким образом на нашей
планете удастся восстановить мир и взаимопонимание между разными странами и
народами.
Руслан ШЕВЧЕНКО, зам.директора
Института Эффективной Политики (Кишинев), доктор истории
Комментариев нет:
Отправить комментарий