министры внутренних дел Молдовы

            МИНИСТРЫ ВНУТРЕННИХ ДЕЛ:

новейшая история

1. Николай САЗЫКИН (1940-1941)

            Первым руководителем органов внутренних дел Молдовы (тогда это ведомство называлось Народным Комиссариатом Внутренних Дел, объединенным с госбезопасностью) был сподвижник Лаврентия Берии генерал-майор Николай Сазыкин. Он был направлен на эту должность из Москвы для укрепления кадров аппарата внутренних дел новообразованной республики. Ему предстояла сложная работа по борьбе с лицами, которые считались советским режимом преступниками: как с преступниками настоящими – взяточниками, ворами, убийцами, грабителями и т.д., так и с преступниками, считавшимися советскими властями особо опасными – «националистами», помещиками, капиталистами, богатым крестьянством («кулачеством»), национальной интеллигенцией и вообще всеми, кто выражал несогласие с официальной линией «партии и правительства».

            При нем в республике развернулась национализация имущества прежних собственников: как заводов, фабрик, мастерских, так и частных домов и квартир. Делалось это в соответствии с Постановлением Президиума Верховного Совета СССР от 15 августа 1940 г., которое предусматривало эти конфискации. Реализация его сразу натолкнулась на ожесточенное сопротивление формально уже бывших владельцев, которые нередко угрожали, избивали, а то и убивали  уполномоченных. Органы МВД арестовывали виновных и, доводя дело до суда, способствовали осуждению их на крупные сроки тюремного заключения или расстрел. Уже в июле-августе 1940 г. начались аресты лиц, сотрудничавших с румынскими органами власти, подозреваемых в шпионаже в пользу Румынии, стран фашистского блока (Германия и Италия), продолжавшиеся все время пребывания Сазыкина на этом посту. Этих лиц ждала та же судьба. Расстреливались многие из них за пределами города, ниже современной ул.Гренобля, где позже были найдены останки погибших. Начиная с сентября 1940 г. из республики, по договоренности НКВД с Главным Управлением Имперской Безопасности Германии, во главе которого тогда стоял Рейнхард Гейдрих, началась депортация местных немцев в Германию. Всего было выслано более 100 000 человек, считавшимися советскими властями потенциальными шпионами в предстоящей войне с Германией. 

            Сазыкин был убежден, что  Молдова является опасным рассадником антисоветских настроений и не считал достаточными действия своего ведомства по отношению к «врагам Советской власти». В своих донесениях в Москву он всячески добивался принятия по-настоящему крутых мер против этих лиц. В конце концов он этого добился. С разрешения Москвы весной 1941 г. были составлены списки на лиц, подозреваемых в антисоветской деятельности. Проведенная 13-14 июня 1941 г. акция по их высылке  была осуществлена  буквально в последние дни пребывания Сазыкина на этом посту, когда он уже формально был освобожден от должности и готовилось назначение его преемника. Однако провели ее «на совесть», выслав в преддверии войны более 25 000 наших соотечественников.

            Пребывание в Молдове и активные действия по «разгрому антисоветского подполья», а также успешная борьба с бандитизмом укрепили доверие к нему наркома Лаврентия Берии. 18 июня 1941 г. он был окончательно отозван в Москву. Там он работал в аппарате Л.Берии, в  частности, в 1943-1949 гг. занимался осуществлением советского атомного проекта. После ареста и расстрела Берии Сазыкин впал в немилость. В 1956 г. как пособник Берии был арестован и расстрелян, а впоследствии частично реабилитирован.

2. Василий ДМИТРИЕНКО (1941)

            Новый нарком был назначен на должность за 4 дня до начала войны, 18 июня 1941 г. Поэтому трудно сказать, как бы он проявил себя на этом посту, если бы ему суждено было занимать его более продолжительное время.

            Тем не менее полковник Дмитриенко успел оставить свой, трагический след в истории нашей страны. В условиях начавшейся уже 22 июня 1941 г. войны, милиция (НКВД временно отделили в это время от НКГБ), вместе с сотрудниками НКГБ и частями Кишиневского военного гарнизона принимала участие в поджоге ряда исторических зданий Кишинева, уничтожавшихся, чтобы они не достались противнику. В огне погибли множество памятников культуры, в том числе тогдашнее здание ЦК КП (б) М, находившееся на главном проспекте города –нынешнем бульваре Штефана чел Маре ши Сфынт, были подожжены и сгорели примария, водокачка, здания пожарной части, городская радиостанция и другие. Архивы (в то время и вплоть до конца 1950-х гг. вся система архивов республики подчинялась НКВД/МВД) примарии, находившиеся в здании, сгорели почти полностью. То, что от них осталось, после войны было перемещено в здание Госархива МССР. Среди погибших в годы войны архивных документов оказались почти все материалы государственных архивов МАССР. Версии их гибели у различных историков расходятся. По одной из них, эшелон, везший документы, уже летом 1941 г. попал под немецкую бомбежку и сгорел чуть ли не дотла. По другой, более распространенной, и по-видимому, более обоснованной, документы были вывезены в Сталинград. Вскоре после начала в июле 1942 г. Сталинградской битвы нефтехранилища, неподалеку от которых хранились молдавские архивы, были взорваны в результате немецкого авианалета. Горящая нефть полностью уничтожила здание вместе со всем, что в нем находилось.

            Дмитриенко также принимал участие в организации эвакуации из городов республики основного имущества, партийных и советских деятелей и рядовых горожан. Операция эта сопровождалась невероятным хаосом, царившим в отступавшей советской администрации. Он был столь велик, что с ним не удавалось справиться даже некоторое время и после эвакуации, несмотря на не раз принимаемые Бюро ЦК КП (б) М решения по этому вопросу. Аппарат ЦК КП (б)М был отозван в Москву и  сильно сокращен. Дмитриенко места в нем не нашлось.

3. Михаил МАРКЕЕВ (1944-1946)

            После занятия Молдовы советскими войсками в августе 1944 г. наркомат внутренних дел возглавил генерал-майор Михаил Маркеев. В республику была введена 25-я дивизия НКВД, которая получила задание помогать республиканской милиции обеспечивать правопорядок. К этому времени НКВД был окончательно отделен от НКГБ (разделение этих структур состоялось в 1943 г. Во главе НКВД остался Лаврентий Берия, а НКГБ СССР возглавил генерал-полковник Всеволод Меркулов).

            Первые месяцы после установления советского режима органы внутренних дел в республике в основном справлялись с возложенными на них задачами. Сурово карались воры, убийцы, грабители и преступники других мастей. Однако под предлогом расширения борьбы с преступностью  НКВД  МССР  быстро вышли из-под контроля партийных и советских органов. Уже в конце 1944-начале 1945 гг. в Бюро ЦК КП (б)М буквально хлынул поток жалоб на самоуправство работников НКВД – не только в районах, но и в столице. В Кишиневе их действия были, пожалуй, наиболее вызывающими. Сотрудники ведомства являлись в какой-либо более-менее уцелевший после многочисленных бомбежек дом (по свидетельству военных корреспондентов «Правды» и «Известий», посетивших Кишинев уже 26-27 августа 1944 г., «Кишинев был разрушен так, как ни один виденный нами до сих пор город Советского Союза») и объявляли его отныне принадлежащим кому-либо из сотрудников НКВД. Либо заявляли, что оно необходимо для обеспечения нормального функционирования ведомства, заявляли, что отныне здесь будет конспиративная квартира НКВД, какой-либо отдел и т.д. Далее здание, невзирая ни на какие протесты хозяев, даже если это были работники горсовета, реквизировалось, а прежние хозяева немедленно выселялись без предоставления другого места жительства. Многочисленные протесты городских властей и в ряде случаев даже работников ЦК КП (б)М ни к чему не приводили. Маркеев попросту не считался с ними. В крайнем случае, если вопрос о судьбе здания задавали на Бюро ЦК, он ссылался на неотложную необходимость для ведомства занять дом. Вмешиваться в дела НКВД никто из руководства республики не решался. Во главе НКВД СССР вплоть до декабря 1945 г. стоял Лаврентий Берия, пользовавшийся огромным авторитетом у Сталина за свои действительно более чем незаурядные организаторские способности. Ссориться с ним было опасно не только первым секретарям ЦК партий союзных  республик, но и  членам Политбюро ЦК ВКП (б). Берия поддерживал Маркеева за решительную, жесткую и беспринципную борьбу с преступностью, которую последний вел в Молдове и за столь же суровую дисциплину, которую Маркеев ввел в НКВД республики.

            Все это не означало, однако, что высокомерное поведение Маркеева оставалось никем из руководства республики незамеченным. Учет всех его мелких и крупных прегрешений Бюро ЦК вело весьма скрупулезно, дожидаясь, когда ему можно будет предъявить счет за все разом. А предъявлять ему было что. Бюро ЦК через своих соглядатаев в НКВД  установило, что Маркеев крал имущество, поступавшее из-за границы и перераспределял среди нужных ему сотрудников ведомства. Часть вещей оседала и у него самого. В вину ему также вменялось нежелание считаться с претензиями работников ЦК к его работе, расхищение сотрудниками НКВД личных вещей рядовых граждан, реквизиции другого имущества, в т.ч. домов и т.д.

            Такой час настал в конце 1945 г. После войны города СССР оказались охвачены валом преступности. Кишинев, столица приграничной республики, не был обойден их вниманием. Однако борьбу с бандитизмом здесь не решались вести так, как это делал в 1946 г. Жуков в Одессе – устраивать облавы на преступные банды и расстреливать на месте схваченных преступников. НКВД и Прокуратура не подготовились к происходившему и меры по аресту членов преступных шаек выглядели уже запоздавшими. Число преступлений росло как снежный ком, а органы правопорядка явно выглядели растерявшимися в борьбе с ними. Этим воспользовалось руководство республики. Члены Бюро ЦК во главе с Н.Салогором, и.о. первого секретаря ЦК КП (б)М стали сообщать в Москву о нерешительных мерах руководства НКВД в борьбе с бандитизмом в режимном городе (10 сентября 1940 г. Кишинев постановлением СНК СССР как столица союзной республики был объявлен режимным городом II категории, что означало, что не только проживание, но вообще пребывание в нем преступников уже являлось виной, ответственность за которое несло руководство НКВД) и о неспособности ведомства под руководством Маркеева решить эти вопросы. Берия, убедившись, что методы борьбы с преступностью действительно не дают результатов, и что ситуация  в Молдове только ухудшается, не стал вмешиваться. Это позволило Бюро ЦК вызвать Маркеева и тогдашнего прокурора республики Донченко на одно из своих заседаний для дачи объяснений. Оправдывался Маркеев слабо, и вскоре это способствовало его падению. 28 декабря 1945 г. вместо поддерживавшего его ранее Берии новым наркомом НКВД стал бывший его заместитель генерал-полковник Сергей Круглов, принимавший ранее активное участие в высылке народов Кавказа «в отдаленные районы СССР» (1943-1944).

            Новый нарком, в чью команду Маркеев никогда не входил, быстро понял, что свой потенциал на этом месте он полностью исчерпал. В 1946 г., вскоре после переименования НКВД в МВД (26 марта 1946), Маркеев был снят с работы и направлен в распоряжение МВД СССР.

4. Федор ТУТУШКИН (1946-1951)

            Хотя МВД СССР уже возглавлял Круглов, но на должность нового министра МВД Молдовы был назначен человек его предшественника Берии. Тутушкин работал с Берией на различных руководящих должностях в МВД СССР, в т.ч. начальником Управления Особых Отделов НКВД в первые годы войны (т.е. военной контрразведки). Опытный контрразведчик, Федор Яковлевич сумел резко активизировать работу МВД в борьбе с преступностью. Прежде всего благодаря его усилиям был сбит послевоенный вал преступности, захлестнувший было Молдову – число преступлений сократилось более чем вдвое и достигло 10-12 000 в год, а в 1950-1951 гг. и до 9 000.

            В отличие от предшественника, не замешанный в хищениях, Тутушкин в значительной мере ликвидировал злоупотребления служебным положением со стороны своих сотрудников, чем еще больше поднял авторитет своего учреждения в глазах руководства республики. Хотя он не допускал чрезмерного вмешательства местных партийных органов в работу его ведомства,  в то же время, исполняя указания Москвы,  он старался не допускать ссор с руководством республики, что позволило ему сохранять хорошие отношения с членами Бюро ЦК республики.

            При Тутушкине МВД МССР участвовало в кампаниях по депортациям неугодной советскому режиму части населения из республики. В 1949 г., вместе с МГБ, Министерство внутренних дел занималось «документированием» лиц, предлагаемых этими ведомствами к высылке, а 6-7 июля 1949 г, когда она происходила, обеспечивало блокирование сел, откуда выселялись «кулаки», чтобы не допустить их бегства. Тем же оно занималось и в ходе другой подобной операции, 1-2 апреля 1951 г., когда производилась высылка иеговистов. Всего в ходе этих акций из республики было выслано более 40 000 человек.

            Существенно улучшив в период своего руководства работу МВД республики, генерал-лейтенант Федор Тутушкин был в 1951 г. отозван на работу в центральный аппарат МВД СССР.

5. Петр КУЛИК (1951-1953)

            Освобождение от должности Федора Тутушкина происходило в рамках кампании по освобождению от «людей Берии» в центральном аппарате МВД и МГБ СССР (сам Берия в 1946-1953 гг. являлся членом Политбюро ЦК ВКП (б), первым заместителем Председателя Совета Министров СССР,  курировавшим, среди прочего, по линии Совмина органы государственной безопасности и внутренних дел) по так называемому «мингрельскому делу» (Берия был мингрелом). Создатели этого дела исходили из того, что Берия решил расставить большую группу лиц мингрельской национальности на руководящие посты в МВД и МГБ, чтобы в решающий момент взять власть в стране. Под этим предлогом по стране развернулась кампания по устранению людей Берии вообще. В 1951 г. был снят с работы и арестован министр МГБ СССР Виктор Абакумов, обвиненны        й среди прочего, и в том, что допустил слишком много людей Берии на ответственные посты.

            На место Тутушкина был назначен генерал-майор Петр Кулик, являвшийся заместителем последнего. Кулик успешно боролся с преступностью в республике. При нем она снизилась с 9 000 до 6 500 преступлений.   Усилилась при нем и профилактическая работа, начатая еще Тутушкиным. В этот период, объявленный периодом перехода к первой ступени коммунистического общества, в прессе стали появляться даже материалы о необходимости полного уничтожения преступности, в котором активную роль должно было играть МВД. Министерство оперативно среагировало, начав разработку перспективных планов по ее окончательному искоренению. Роль самого Кулика сводилась к успешной координации работы различных служб министерства, контролю за исполнением различных распоряжений МВД СССР и решений местного Бюро ЦК. В условиях стабильной и постепенно улучшавшейся оперативной обстановки это ему удавалось хорошо.

            В 1952 г., по указанию первого секретаря ЦК КП (б)М Леонида Брежнева, МВД совместно с МГБ  начали готовить операцию по новому выселению жителей Молдовы. На этот раз «под прицелом» оказалось еще более 700 семей. Обосновывалось это необходимостью вычистить из республики укрывшихся от высылок еще в 1949 и 1951 гг. остатков «кулаков» и иеговистов. Подготовив все необходимое для этого, Брежнев в сентябре 1952 г. просил разрешения ЦК ВКП (б) провести операцию по депортации. Однако получил из Москвы на этот раз отказ, объясненный отсутствием такой надобности. Оперативную обстановку в Молдове Москва обоснованно считала улучшающейся, активность МВД по пресечению возможных преступлений московское ЦК также устраивало. Поэтому союзное руководство сочло излишним возбуждать  народные страсти высылками, надеясь на «перековку» бывших преступников в народной среде.

            После смерти Сталина МГБ и МВД вновь объединили в единое МВД. Петр Кулик был переведен на пост первого заместителя министра.

6. Иосиф МОРДОВЕЦ (1953-1954)

            Иосиф Лаврентьевич перешел в единое МВД из органов государственной безопасности Молдовы, которыми долго руководил (1944-1953). Назначен он был на эту должность потому, что других кандидатур не было, и по-видимому, временно (что показали и последующие события). Местное Бюро ЦК, во главе с первым секретарем ЦК Дмитрием Гладким, зная, какой огромный компромат он успел накопить на руководство республики, его явно боялось, надеясь при первой же возможности избавиться от Мордовца, заменив более покладистым человеком. С другой стороны, его не хотел видеть на этом посту и Берия. Он исходил из необходимости заменить Мордовца на посту министра молдаванином, в соответствии с политикой «коренизации кадров», автором которой он являлся, но был вынужден временно согласиться с его кандидатурой, пока он не найдет другую. Однако заменить Мордовца Берия не успел, так как в июне 1953 г. был арестован и, по одним данным, расстрелян в декабре 1953 г. по приговору суда, а по другим – убит в июне 1953 г. при аресте с согласия членов Президиума ЦК КПСС. В июле 1953 г. Мордовец с возмущением рассказывал о планах Берии по его снятию на Пленуме ЦК, посвященному «делу Берии».   

            Мордовец резко отрицательно воспринял начавшие было появляться планы по сокращению штатов и агентуры МВД и доказывал, что такой непродуманный шаг приведет к росту преступности и общей бесхозя            йственности. Спорить с ним в республике всерьез не решались, но и эти заявления тоже стали свидетельством того, что Мордовец разделяет сталинские методы борьбы с преступностью. А именно от них начало медленно но верно избавляться руководство Молдовы. Поэтому Мордовец, вероятно, и сам понимал, что ненадолго задержится в кресле министра МВД. Тем более, что уже в конце 1953 – начале 1954 гг. по СССР покатилась волна реорганизаций и разделения крупных ведомств на более мелкие и, следовательно, более зависимые от партийных властей. В марте 1954 г. очередь дошла и до МВД. Оно было разделено на собственно МВД и КГБ. Мордовец вернулся на более привычную для себя должность председателя КГБ. Но работать в этой должности ему пришлось недолго. Новый партийный хозяин Молдовы, родственник Хрущева, Зиновий Сердюк, первый секретарь ЦК КПМ в 1954-1961 гг., отличавшийся характером не менее жестким и суровым, чем сам Мордовец, воспринимал последнего как наследие прошлого, которое своим присутствием мешает ему реформировать республику так, как этого хотел его патрон Хрущев. Уже в 1955 г. Мордовца уволили из КГБ и он перешел на работу начальника отдела кадров одного из республиканских министерств. Впрочем, и там он долго не задержался. Уже в 1959 г. под предлогом пенсионного возраста (Мордовцу как раз исполнялось 60 лет) его попросили уйти на пенсию. В 1976 г. он умер и был похоронен на Армянском кладбище в Кишиневе.

           

7. Петр КУЛИК (1954-1956).

            Вместо «скомпрометированного» Мордовца на его место министра внутренних дел Молдовы вновь выдвинули Петра Кулика. Отличаясь характером куда более компромиссным и дипломатичным, нежели его предшественник, Кулик некоторое время  представлялся руководству республики как «нужный» для реформирования министерства человек.

            Действительно, Кулик не возражал против начавшегося быстрого сокращения аппарата и агентуры МВД. Не протестовал он и против тогда же возникших планов расчленения министерства на ряд более мелких структур. Годы, в которые он вновь руководил этим ведомством, по-прежнему были спокойными и даже заметное сокращение аппарата МВД практически не повлияло на уровень преступности, остававшийся в пределах 7-9 000 преступлений в год.

            При Кулике начался процесс реабилитации репрессированных жителей Молдовы. Уже в 1954 г. была создана Комиссия, куда вошли представители правоохранительных органов (МВД, КГБ, Прокуратуры, Минюста, Верховного Суда), занимавшиеся вопросами пересмотра дел в сторону сокращения сроков осужденных. Полностью реабилитированных тогда оказались единицы. Но уже во второй половине 1955 г. число реабилитированных стало быстро расти. А в 1956 г., после знаменитого XX съезда, процесс реабилитации репрессированных пошел полным ходом. Но тогда вспомнили и о самом Кулике. Помимо обвинений в массовых нарушениях законности его подчиненными в период его первого министерства, еще при Сталине,  Кулику вменили в вину падение дисциплины, недостаток личного авторитета, чуть ли не излишнюю «мягкотелость». Кулика вызвали на Бюро ЦК, где требовали объяснений относительно всех этих обвинений, а особенно – личного участия в репрессиях. Кулик каялся сначала устно, на Бюро ЦК, а затем  в ряде своих писем, направленных либо в Бюро ЦК, либо прямо первому секретарю ЦК З.Сердюку, прося простить его и уверяя, что он осознал и понял все свои ошибки. Мольбы остались тщетными. В 1956 г. Петр Кулик был освобожден от должности министра внутренних дел Молдовы и отозван в распоряжение МВД СССР.

 8. Моисей РОМАНОВ (1956-1961)

            Новым министром стал профессиональный работник ЦК КПМ, бывший сотрудник отдела административных органов. Моисей Петрович никогда ранее не работал в МВД и специфику его деятельности знал только со стороны.

            При нем оказалось возможным проводить различные реформы деятельности МВД. В 1957-1958 гг. было проведено рассекречивание огромных пластов архивных документов послевоенной поры. Архивы были в конце концов выведены из системы МВД. Но именно Романову мы обязаны началом строительства здания нынешнего Национального Архива Молдовы, специально приспособленного для хранения различных документов, благо, в его время таких материалов было еще сравнительно мало и они довольно свободно разместились в построенном позже новом здании архива.

            При нем продолжалось сокращение штатов министерства, в том числе и под предлогом сокращения количества районов, когда ликвидировался весь его местный управленческий аппарат (одно время даже предполагалось ликвидировать за ненадобностью все райотделы милиции Кишинева, оставив только горотдел). Все это самым печальным образом сказалось несколькими годами позднее, когда Молдову в 1960-1961 гг. охватил продовольственный кризис. В теснейшей связи с этим произошел заметный рост преступности – до 12-15000 в год. Милиция, и без того сильно сократившаяся численно, не могла противостоять резко участившимся случаям грабежей и разбойных нападений. Вдобавок милиции еще пришлось заниматься и решением ряда других проблем. МВД долго отказывалось в 1959-1961 гг. прописывать в республике бывших репрессированных, и даже требовало не поселять их вовсе в Молдове, отлично понимая, что вслед за их возвращением  последует «взрыв» имущественных исков со стороны бывших владельцев ранее конфискованного имущества.

            При Романове ужесточились меры борьбы с растратами и хищениями социалистического имущества. За это теперь можно было еще скорее, чем ранее, угодить за решетку, а то и дождаться «расстрельного» приговора. Работникам МВД приходилось бороться и с беглецами с целины, которых задерживали в Молдове и отправляли обратно, либо, если такое имело место повторно, судили. Стало значительно больше, чем раньше, уделяться внимание вопросу нарушения законности работниками милиции, борьбе со спекулянтами-валютчиками.

            Активизировались при Романове и кадровые перестановки. Вместо старых, опытных работников Романов, в соответствии с указаниями ЦК КПСС стал производить набор в МВД молодых, но уже поднаторевших в партийной или комсомольской работе деятелей.

            В 1960 г. была предпринята и попытка полностью реорганизовать работу МВД, придав ему другие функции. Ведомство было  лишено права проводить работу по многолетнему планированию борьбы с преступностью, и должно было заниматься только обеспечением общественного порядка. Соответственно изменилось и название министерства – из МВД оно трансформировалось в Министерство Охраны Общественного Порядка (МООП) (до 1966 г.)

            Последняя крупная акция, предпринятая при Романове, была операция по пресечению злоупотреблений при обмене денег в начале 1961 г. Справилось с ней МООП довольно хорошо, и это было причиной того, что после отставки Романова не отправили, как обычно, в Москву,  а оставили начальником Главного управления по нефтепродуктам Молдовы.

9.  Николай БРАДУЛОВ (1961-1985)

            Брадулов стал знаковой фигурой в истории молдавского МВД. Удержаться столь долго, почти четверть века в таком учреждении, как это, мог лишь человек незаурядный. Новый министр, пришедший на эту должность с поста первого заместителя Прокурора МССР, быстро вошел в курс дела и овладел обстановкой. Он пользовался большим уважением, сумел создать профессиональное ядро всех подразделений с системой выдвижения по принципу заслуг перед государством.

            Брадулов всегда кровно переживал за порученное ему дело. Если происходило что-то экстраординарное, он даже лично выезжал на место преступления. Одним из самых крупных дел этой эпохи было ограбление колхозной кассы в Комратском районе: пропало более 100 000 рублей. Когда министр прибыл в Комрат, его сотрудники уже вышли на подозрительную квартиру, но обыск ничего не дал. Тогда раздался анонимный звонок. «Вы плохо искали» - сообщили Брадулову. Он дал указание обыскать квартиру повторно. Спрятанные деньги нашлись в четырехведерной кастрюле: пакет был залит слоем растопленного жира.

            В 1964 г. произошло другое чудовищное по тем временам ЧП: бандиты захватили самолет местных авиалиний, летевший в Кишинев, и потребовали развернуть его в Турцию. Летчики сумели обмануть преступников, и, получив тяжелые ранения, все же сумели посадить самолет на окраине Кишинева, на глазах у многих жителей города. Одного из преступников схватили, но второй сумел скрыться в столице. Его удалось выследить. Начальник Кишиневского ГОВД подполковник Андрей Баженов лично отправился к дому на Привокзальной площади, где, по оперативным данным, скрывался преступник. Дверь квартиры взорвали и Баженов, на свой страх и риск, вместе со старшиной Львом Спектором ворвались в нее. Преступник застрелил обоих, но был схвачен. В честь Баженова и Спектора в нижней части Кишинева в 1965 г. были названы две улицы (ныне соответственно улицы Сфынтул Георге и Георге Сион).

            При Брадулове МВД было малочисленным. В год в городе совершалось по 15-20 убийств, в 1985 – 30, все – на бытовой почве, каждое из них было ЧП и по каждому предпринимались экстренные меры для скорейшего раскрытия и немедленного сурового наказания преступников. Велся строгий учет и надзор за всеми, сравнительно немногочисленными наркоманами, проститутками, членами бандитских шаек.

            В 1960-1970-е гг. офицеры милиции были обеспеченными людьми. Им начали платить и за звания. Брадулов развернул строительство индивидуального жилья для сотрудников. Для работников системы органов внутренних дел создали целую систему льгот. Пенсионеры МВД получали больше, чем директора школ.

            Брадулов был решительным человеком и для решения поставленных задач мог проявить и жестокость. Несмотря на это, в МВД всегда были люди, которые его не боялись и открыто критиковали на коллегии министерства. Однако Брадулов не увольнял критиканов, а сохранял на прежних должностях, заявляя, что «таких дураков, которые режут правду в глаза, в министерстве трое-четверо. Я вас должен беречь».

            На одной из коллегий слушалось дело начальника Страшенского райотдела уголовного розыска Николае Алексея, позволившего себе ударить человека. Брадулов склонялся к его увольнению из милиции. Но спросил у присутствующих, не хочет ли кто-либо взять провинившегося на поруки. Поручители нашлись и Алексей впоследствии вспоминал о них добрым словом.

            Брадулова неоднократно обвиняли в том, что он увольнял сотрудников из министерства даже за пустяковые провинности. Так, в одном из случаев сотрудника едва не выгнали с работы за то, что в отделе, который он принял, не хватало нескольких секретных документов. Незадолго до ухода Брадулова комиссия МВД СССР рассмотрела его практику подбора и воспитания кадров и пришла к выводу, что МВД МССР «переборщило»  с увольнениями. Однако на пенсию с почетом отправили не Брадулова, а начальника отдела кадров вместе с его заместителем.

            В коротком ряду скандальных происшествий его эпохи особняком стоит дело Базилевича. Против начальника ОБХСС (отдел по борьбе с хищениями социалистической собственности) Молдовы, полковника Анатолия Базилевича, успешно раскрывшего одну из опасных коррупционных группировок, связанных с высшим руководством МССР, развернули интригу, обвинив его во взяточничестве и кумовстве. Брадулов по причинам, которые остались не выясненными, не захотел поддерживать своего подчиненного. Базилевича обвинили во взяточничестве и отправили в колонию №13 в Нижнем Тагиле, куда помещали проштрафившихся работников партийных, советских и правоохранительных органов. Там Базилевич просидел более 4 лет. Об этом деле написал рассказ-расследование московский журналист Новомир Лимонов, чем привлек к нему внимание общественности. Дело Базилевича было пересмотрено, полковник был оправдан за недоказанностью обвинений, освобожден и в 1988 г.  вернулся в Кишинев.

            В ноябре 1982 г. союзного министра МВД генерала армии Николая Щелокова, с которым у Брадулова сложились хорошие отношения, отправили в отставку. Он был обвинен в «чрезмерном стремлении к обогащению». Союзный министр питал слабость к конфискованному золоту, бриллиантам, мехам и антиквариату, большую часть которых раздаривал, а часть оставлял у себя. Вскоре после увольнения у него на квартире провели обыск, где нашли массу этого добра. Щелоков был вызван в милицию для дачи объяснений. Его выгнали из партии и готовили показательный судебный процесс. От тюрьмы Щелокова спасло только самоубийство, которое он совершил 13 декабря 1984 г., узнав, что его готовятся арестовать.

Щелокова сменил бывший председатель КГБ Украины (1970-1982) и председатель КГБ СССР в мае-ноябре 1982 г. генерал армии Виталий Федорчук, известный своим крутым и брутальным характером. При нем система органов внутренних дел стала пополняться кадрами КГБ. Поскольку между КГБ и МВД всегда существовали неприязнь и соперничество (работники КГБ считали милицию чем-то вроде дворников общества, которые призваны убирать с улиц его отбросы;  в свою очередь, в милиции смотрели на работников госбезопасности как на бездельников, чистоплюев и белоручек, которые принципиально не желают ничем заниматься, и только пишут доносы на коллег из других ведомств), между старыми кадрами министерства и новичками из спецслужб развернулась борьба. Брадулов сопротивлялся приходу гэбистов, не знавших специфику работы МВД, в министерство. На этой почве у него возникли крупные разногласия с Федорчуком, который, однако, не решился сместить его по своей инициативе. Во второй половине 1985 г. Брадулов, доведенный бесконечными придирками Федорчука до предела, написал заявление об уходе на пенсию. Отставка была немедленно принята. Генерал-лейтенант Николай Брадулов умер в 1990 г. и был похоронен на Армянском кладбище в Кишиневе.

10. Георгий ЛАВРАНЧУК (1985-1989)

            Федорчук воспользовался уходом Брадулова, чтобы поставить на это место более близкого ему по духу человека. Это был профессиональный комсомольский работник, бывший первый секретарь ЦК ЛКСМ Молдовы, а в 1967-1985 гг.- офицер и генерал КГБ, заместитель председателя КГБ МССР по кадрам Георгий Лавранчук.

            В отличие от Брадулова, Лавранчук был склонен предоставить больше свободы городским и районным отделам МВД. Вес и влияние последних заметно укрепились именно в эти годы. Отношение к Лавранчуку было в МВД двояким. Его сторонники считали, что у Лавранчука были большие навыки в оперативной работе и сильные связи в КГБ. Противники, напротив, полагали, что ни разу не руководя никаким управлением КГБ, Лавранчук был скорее кадровиком, чем оперативником, не говоря уже о полном отсутствии опыта работы в органах МВД. Не в последнюю очередь по этим причинам преступность при Лавранчуке начала медленно расти, а авторитет МВД падать.

            Были тому и другие причины. Во второй половине 1980-х гг. на поверхность стали всплывать подпольные состояния. Стали возникать первые кооперативы, ставшие, в сущности, первой попыткой хозяйствовать не по законам планового хозяйства, а по принципам рынка. Одновременно с этим начиная с конца 1987 г. стала медленно расти инфляция, а продукты одновременно – постепенно пропадать с прилавков магазинов. Доходы работников милиции в относительном выражении сокращались.  Они еще могли приобрести на зарплату все необходимое, но уже не могли купить (или получить через распределитель) того лишнего, без которого жизнь не казалась комфортной. Офицеры милиции еще считались по инерции элитой общества, но в экономическом отношении опускались все ниже.

            Именно на этом фоне в МВД стала расцветать коррупция и сращивание с криминалитетом. При Лавранчуке сложилась и начала действовать банда, глава которой, следователь Октябрьского райотдела (РОВД) милиции Кишинева Георгий Анастас объединил коллег из своего райотдела и УВД города для грабежей квартир. Адреса находили, выходя при расследовании на людей, занимавшихся фарцовкой, перепродажей привезенной из Москвы радиоаппаратуры и подпольным сервисом. Зная, что против него начали собирать компромат в его же райотделе, Анастас  весной 1988 г. выкрал у одного из своих коллег из сейфа вещественные доказательства, которые могли свидетельствовать против него. Это его не спасло. В РОВД провели внутреннее расследование, выявили вора, а потом внезапно, чтобы он не успел скрыться, арестовали. На суде  в 1988 г. в содеянном признались все, кроме Анастаса. О процессе очень лаконично сообщили в молдавской прессе. В то время еще трудно было себе представить, что советский милиционер может грабить квартиры, да еще не снимая формы.

            В период его руководства МВД Демократическое Движение в Поддержку Перестройки (ДДПП) (с мая 1989 г. Народный Фронт Молдовы) организовало серию политических митингов и демонстраций с целью придания молдавскому языку статуса государственного, а в перспективе – добиться большей автономии от Москвы в решении вопросов, касающихся Молдовы. ЦК КПМ, не знавший, как бороться с такого рода акциями, валил всю вину на органы внутренних дел, которые «недосмотрели», «недопоняли угрозы», «не осознали серьезности момента» и т.д.

Лавранчук старался держать нейтралитет в борьбе национального движения с партийным руководством. Это ему вполне удалось. Заслуги его были отмечены и ЦК КПМ, которые по запросу председателя КГБ СССР Владимира Крючкова, планировавшего найти на должность председателя КГБ МССР вместо русского Гавриила Волкова молдаванина, предложили на этот пост Лавранчука. Возглавив КГБ МССР, он пытался занимать ту же нейтральную позицию и не осознал вовремя того, что стал чужим для укреплявшегося НФМ, получившего много сторонников на верхних этажах власти Молдовы. С приходом к руководству правительством МССР Мирчи Друка (25 мая 1990 г.) Георгий Лавранчук был отстранен и от этой должности и переехал в Москву, где устроился на работу в союзные органы госбезопасности (а с 1992 г.- российские). Он ушел на пенсию уже из ФСБ России в 1998 г. в звании генерал-лейтенанта, но в Молдову не вернулся и остался жить в Москве.

11. Владимир ВОРОНИН (1989-1990)

            Новый министр начинал свою карьеру в сфере весьма далекой от органов внутренних дел. Окончив в 1961 г. Кишиневский кооперативный техникум, он в том же году стал директором Криуленской хлебопекарни, которую возглавлял до 1966 г. Затем был переведен на должность директора Дубэсарского хлебозавода (1966-1971). В 1971-1980 гг. работал в советских органах – председателем Дубэсарского и Унгенского райисполкомов, председателем Унгенского горисполкома. Работа Воронина была отмечена уже тогда. В 1980 г. ему предложили продолжить учебу в Академии Общественных Наук при ЦК КПСС (Москва), которую он успешно окончил в 1983 г. На этом этапе его судьба оказалась тесно связанной с деятельностью многолетнего заведующего организационным отделом ЦК КПМ,  умершего в 2007 г. Глеба Дыгая, роль которого в выдвижении кадров на руководящие посты в Молдове никем никогда не исследовалась. Будучи сам незаурядным организатором, он отметил лидерские способности Воронина, его умение объединять людей вокруг себя и позаботился о его дальнейшей карьере. Так как организационный отдел занимался подбором кадров на партийные, советские и другие должности в республике, заведующий этим отделом обладал огромной, хотя для простых людей и не слишком заметной властью. В случае с Ворониным Дыгай этой властью воспользовался, чтобы продвигать своего протеже вверх по карьерной лестнице. В 1983 г., по окончании Академии, Воронин вернулся в Кишинев, где был назначен на должность инструктора орготдела ЦК КПМ. С этой должностью Воронин прекрасно справился и Дыгай уже в следующем, 1984 г. назначил его своим заместителем.

В том же году у Воронина появился и другой покровитель. Это был новый второй секретарь ЦК КПМ Виктор Смирнов. Он также отметил своенравный, на первый взгляд несколько хаотичный в словах и действиях, но очень целеустремленный характер Воронина. Именно в таких людях нуждался и сам Смирнов. Поэтому  уже в 1985 г. Воронин был назначен заведующим отделом Совета Министров МССР. Но уже спустя несколько месяцев освободилась должность первого секретаря Бендерского горкома партии, на которую решили выдвинуть Воронина. На этой должности Владимир Николаевич полностью оправдал надежды тех, кто его выдвигал, и, в соответствии с существовавшей тогда практикой, был выдвинут в феврале 1989 г. на должность министра. Но это было не простое министерство. Как и в других силовых ведомствах, руководстве правительства, ЦК КПМ, Президиуме Верховного Совета, в то время здесь проверялись люди, которых можно было бы выдвигать на руководящие должности с расчетом на дальнюю перспективу.

Новичку в системе МВД, только что срочно получившему звание генерал-майора, Воронину работа в этом ведомстве сначала давалась с трудом. Но он всегда отличался по характеру исключительной любознательностью и стремлением вникнуть в тонкости дела, которым занимался, где бы ни работал. За менее чем полуторалетний период работы во главе МВД он сделал около 300 запросов различным службам.  На посту министра он проявил себя сверхтребовательным и суровым руководителем, с вечно озабоченным, неулыбчатым лицом. Впрочем, это в большей мере объяснялось стремлением Воронина как можно скорее вникнуть в новую работу. Но именно при Воронине милицию начали бить – только за 10 месяцев 1990 г. было зарегистрировано 450 нападений. На ее сотрудников кидались с кулаками, переворачивали машины и пытались их поджечь. Одна часть населения ненавидела милицию за то, что ее бросали на подавление митингов, пикетов и шествий, другая – за то, что она не справлялась с «демократами» и «неформалами».

Главной проверкой «на прочность» для Воронина стали несанкционированные акции НФМ 7 и 10 ноября 1989 г. Последняя сопровождалась атакой митинговавших, в руководстве которых уже тогда был Юрие Рошка, здания МВД, битьем стекол и даже  поджогом  здания. Нет сомнения, что если бы верх в руководстве республики взяли те, кто призывал силой разогнать и даже применить огнестрельное оружие против демонстрантов, если бы Воронин принял тогда решение использовать именно эти меры воздействия на своих оппонентов, то в очень скором будущем его карьера оборвалась бы навсегда и нам больше никогда не пришлось бы услышать о политике Владимире Воронине.

Однако Воронин понял, что ему угрожает. Он советовался с членами коллегии МВД, первым секретарем ЦК КПМ Семеном Гроссу, который также не был сторонником силовых мер, и с согласия последнего, приказал не стрелять при разгоне демонстрантов, а только вытеснить их силой с центральной улицы. Несмотря на то, что Воронин как тогда, так и ныне ругал фронтистов за провокационные действия, именно тогда у него устанавливаются хорошие отношения с одним из их лидеров Юрие Рошкой. Эти его связи сыграли огромную роль в последующей истории Молдовы. Серьезный разбор дела был невыгоден тогдашнему руководству республики, поэтому, возбудив уголовное дело по факту беспорядков 7 и 10 ноября 1989 г. и изъяв с целью дальнейшего расследования фото- и видеоматериалы у журналистов, Прокуратура МССР быстро его закрыла. Исчез даже сорокаминутный видеорассказ самого Воронина журналистам о тех событиях. По неизвестным причинам при Лавранчуке и Воронине была вывезена база данных агентурной сети. Восстанавливать ее пришлось заново, но уже не в прежних размерах.

В мае 1990 г.  Воронина освободили от должности министра, что впоследствии ему очень пригодилось, создав имидж «пострадавшего от националистов». А пока его вывели из-под удара, направив учиться в Академию МВД СССР в Москве. Там Воронин проучился до 1993 г. За это время разрушился Советский Союз, не стало компартии, в которой он сделал свою карьеру. Хорошо сознавая это, и не надеясь найти себя в Молдове, Воронин всерьез собирался по окончании Академии начать жизнь скромного пенсионера МВД в Москве, благо довольно большая пенсия генерала МВД ему это позволяла. Он настолько уверовал в это, что когда летом 1993 г. его нашли посланцы тогдашнего Председателя Парламента Молдовы Петру Лучински Ион Гуцу и Еуджениу Собор и предложили вновь заняться политикой, Воронин отказался. Гуцу и Собору потребовалось немало усилий, чтобы убедить Воронина вернуться в Молдову и заняться организационной работой по воссозданию компартии. По возвращении в Молдову Воронин встретился с Лучинским, который посулил не мешать ему регистрировать компартию, если он не предаст национальных идеалов. Воронин обещал. За это Лучински в апреле 1994 г. не стал препятствовать регистрации ПКРМ в Минюсте Молдовы. Воронин вошел в руководство созданной на своем первом съезде 22 октября 1993 г. Партии Коммунистов Республики Молдова (ПКРМ), правда, поначалу в качестве сопредседателя наряду с Анатолием Конопелькиным и Андреем Негуцей, будущим секретарем ЦК ПКРМ  и послом во Франции. Впрочем, уже 24 декабря 1994 г. эта «ошибка» была исправлена, на втором съезде ПКРМ Воронин был избран Первым секретарем ЦК ПКРМ. Ион Гуцу и Еуджениу Собор  вышли из рядов создаваемой партии, которую они видели социал-демократической и стали в оппозицию к ней. В дальнейшем, на четвертом съезде ПКРМ 21-22 апреля 2001 г. Воронин был избран Председателем ПКРМ, совместив эту  функцию с постом Президента Республики Молдова (7 апреля 2001- 7 апреля 2009 г., с 7 апреля 2009 г. – и.о. Президента). Обе эти должности Воронин занимает и сегодня. Более того, 12 мая 2009 г. он также был избран и Председателем Парламента.

Достойно уважения, что своих покровителей Воронин никогда не забывал и помнил добрым словом. После смерти Глеба Дыгая в марте 2007 г., который когда-то дал решающий толчок его карьере, Воронин первым подписал его некролог, в котором было много похвальных слов в адрес покойного, распорядился похоронить его на престижном Армянском кладбище. И даже Виктора Смирнова, деятельность которого многие бывшие работники Прокуратуры, МВД и госбезопасности оценивают крайне негативно за самодурство и диктаторские методы руководства, Воронин старается никогда и нигде не критиковать и по сей день.

12. Ион КОСТАШ (1990-1992)    

            После увольнения Воронина около 700 офицеров милиции на общем собрании приняли обращение к Верховному Совету с просьбой назначить министром воронинского зама Константина Анточа. Но законодательный орган с их мнением не посчитался. Министром внутренних дел был назначен генерал-майор Ион Косташ.

Ион Косташ происходил из семьи репрессированных жителей села Цариград Дрокиевского района. Родители его были высланы по этапу в Казахстан. Он окончил Харьковское авиационное училище и Академию ВВС им.Жуковского. Косташ работал в системе ДОСААФ МССР, председателем которого в звании генерал-майора стал в 1985 г. Он стал первым и последним молдаванином – генералом военной авиации советских ВВС, сделавшим карьеру без чьей-либо протекции.

Ион Косташ возглавил разваленную, деморализованную, беззащитную милицию, у которой не было оружия и спецсредств, а главное, прав их применения в новых условиях. 18 декабря 1990 г. был принят проект закона «О полиции», разработанный под руководством Косташа., вводивший новую структуру МВД. Из нее был исключен политотдел, начальник которого приравнивался к заместителю министра. Создавались департаменты, служба карабинеров, новая лестница профессиональной подготовки, новые знаки отличия и формы. МВД внешне начало обретать европейские черты. Впервые оговаривалось право полицейского не выполнять приказ, если он противоречит закону, недопустимость вмешательства властей в оперативно-розыскную работу. Косташ стал первым министром, которого позволено было критиковать. Одна газета даже опубликовала письмо полицейского с такой жалобой: «Проезжая мимо на машине, министр открыл дверцу и плюнул в мою сторону».

В дни представления Парламенту нового закона в обществе обсуждалась целесообразность подписания Союзного договора. Многие его сторонники считали, что переименование милиции в полицию – первый шаг на пути к выходу из СССР и присоединению к Румынии. Оппозиция закону и министру внутри МВД была ожесточенной. Впервые возникла проблема языкового барьера. Никто не знал, что делать: многие сотрудники, начальники служб не владели государственным языком, требовали официального двуязычия. Некоторые из них не смогли смириться с переменами и уволились сами, других уволили. Одни занялись бизнесом. Другие перешли на работу в левобережную милицию. Некоторые погибли в разборках левобережных бандитов или в ходе начавшегося приднестровского конфликта (среди них бывший начальник отделения по борьбе с наркоманией МВД МССР майор Игорь Сипченко, перешедший на службу к сепаратистам, и  обстоятельства убийства которого до сих пор не до конца установлены).

При Косташе произошли кровавые события 2 ноября 1990 г. в Дубоссарах, когда министр отдал приказ поставить на место провокаторов из числа сторонников Смирнова. В столкновениях с сепаратистами на Дубэсарском мосту погибло несколько сотрудников министерства. Позднее в ходе расследования этих событий Прокуратура СССР признала, что Косташ действовал правильно.

Многие сотрудники милиции не хотели уходить на службу к Смирнову и создававшийся на левобережье Днестра преступный сепаратистский режим применял к ним самые разные способы давления – от уговоров до шантажа, угроз убийством, избиений, чтобы заставить их перейти на сторону «ПМР». Окончательно это удалось только после крушения СССР. Увидев, что власти Молдовы не воспользовались растерянностью сепаратистской группировки и не уничтожили с помощью полиции и ОПОНА криминальные структуры власти на Левобережье, смирновцы сами перешли в наступление и в сентябре-декабре 1991 г. силой, действуя где с помощью угроз и шантажа (Каменский райотдел, 22 сентября 1991 г.), а где - с помощью казаков, захватили приднестровские райотделы полиции. Тираспольский горотдел полиции во главе с подполковником В.Щербатым был вынужден подчиниться сепаратистам 15 ноября 1991 г. Последними пали Слободзейский и Григориопольский райотделы полиции (3 и 5 декабря 1991 г.),  капитулировавшие под угрозой обстрела из гранатометов и пулеметов окруживших их здания казаков. Сепаратистам не удалось поставить под контроль лишь Дубэсарский рай- и горотделы и Бендерский горотдел полиции.

Покинувшие Левобережье не по своей воле полицейские просили у Кишинева помощи в обеспечении квартирами и работой. Но МВД республики не могло принять в столице сразу столько бесквартирных сотрудников. От отчаяния руководство министерства приняло решение отключить ведомственную связь с райотделами полиции.       

Косташа  часто критиковали за массовые увольнения профессионалов. Но никто из критиков не предложил позже уволенным вернуться. Никто из преемников Косташа, несмотря на оскорбительную кличку, приклеенную к нему левыми – «кровавый министр», никогда не оспаривал всерьез его поступков на посту министра, в том числе как по борьбе с левобережными сепаратистами, так и проведенных им реформ, так как необходимость их была очевидна.

5 февраля 1992 г. в связи с подготовкой к войне со все более наглевшим приднестровским режимом, генерал Косташ был освобожден от поста министра внутренних дел и назначен первым в истории независимой Молдовы министром обороны.

13. Константин АНТОЧ (1992-1997)

            Замполит Бельцкого горотдела милиции и начальник Комратского райотдела при Брадулове и Лавранчуке, Анточ выдвинулся при Воронине, сделавшим его своим заместителем. При Косташе Анточ первым и пока последним в истории МВД получил звание государственного секретаря, что соответствовало первому заместителю министра. За 10 месяцев он получил два генеральских звания и щедрой рукой поделился генеральскими погонами с подчиненными: генералами стали командир ОПОНа Антон Гамурарь, начальник Бендерского горотдела полиции в период приднестровского конфликта, а затем вице-министр Виктор Гусляков, другие вице-министры Борис Муравский и Михай Мэмэлигэ, будущий министр внутренних дел Виктор Катан,  экс-министр информационного развития Молдовы Владимир Моложен. При Брадулове генеральские звезды имели только сам министр, его первый заместитель и начальник политотдела. Началось обесценивание званий.

            С приходом Анточа для МВД началась эпоха потерь. Из МВД вышло управление пожарной охраны, затем Управление пенитенциарных учреждений, в конце концов включенное в систему учреждений Минюста. Проводники этих реформ мотивировали их необходимостью приближения к европейским стандартам. Поклонники старой школы считали, что распад старой структуры МВД привел к резкому сужению сферы его влияния, в результате чего министерство перестало контролировать оперативную ситуацию в стране. Действительно, самый значительный скачок преступности в Молдове произошел именно в годы, когда МВД руководил Анточ. При нем Молдова вступила в Интерпол. Позже, правда, выяснилось, что никто в руководстве страны не задумался над тем, что за членство надо платить деньги, и притом немалые, и зазвучали уже другие голоса, призывавшие выйти из этой международной организации, так как она якобы «все равно ничего нам не дает». В конце концов деньги все же нашлись и с тех пор выплата взносов стала регулярной. Также при Анточе Молдова заключила ряд двусторонних договоров о сотрудничестве по линии МВД с другими странами.

            В самом начале его министерства полицейским пришлось участвовать в приднестровской войне и героически защищать территориальную  целостность Молдовы. Многие из них погибли, исполняя свой служебный долг. В ходе этого конфликта, в марте 1992 г. смирновцам удалось захватить Дубэсарский райотдел полиции. Некоторые из сотрудников позже перешла на сторону Приднестровья, но часть из них, несмотря на труднейшие условия, которые для них создавали сепаратисты, осталась на стороне законных властей страны. С особым ожесточением сепаратисты пытались завладеть ключевым Бендерским горотделом полиции, возглавляемым Виктором Гусляковым, в то время подполковником. Проявив необычайные мужество и героизм, сотрудники горотдела сумели отстоять его как в период войны, так и после нее, когда смирновцы создали свое МВД и параллельный горотдел милиции и пытались любыми путями «выдавить» полицию «иностранного государства Молдовы» из города.

            Анточ оставил о себе самые разноречивые впечатления. Немало бывших коллег считало его отличным товарищем, с которым легко работать и напоминало, что он был министром, не пришедшим в систему МВД извне, а прошагал по всем ступеням служебной лестницы. Противники Анточа считали его виновным в вовлечении полиции в войну и политику; в том, что в годы его руководства полиция начала «держать крышу» бандитским группировкам, которых к 1997 г. собралось более 100. Возникли претензии и к непрозрачным способам распределения казенных денег (в частности, на пошив формы).

            У каждого главы МВД был свой «скелет в шкафу». «Скелетом» Анточа считалась загадочная смерть начальника департамента внешних связей, ближайшего друга министра, 47-летнего Думитру Корлэтяну, официально произошедшую от самоповешения. Уголовное дело по этому факту так и не было никогда возбуждено, а обстоятельства его смерти неизвестны и ныне.

            Эпоха Анточа характерна разбалансировкой бюджета МВД. Репутация министра и всего ведомства была погребена под лавиной судебных исков. Десятки тысяч сотрудников впервые в истории МВД потребовали через суд выплаты пайковых и задолженностей по зарплате, которые не выплачивались годами. Сотрудники полиции стали не только подавать в суд, но даже объединяться в профсоюзы, что Анточу крайне не нравилось и эту свою неприязнь он не скрывал и от профсоюзных лидеров.

            Со стороны Анточ-министр казался человеком неконтактным, замкнутым и мрачноватым. В общении с прессой он исповедовал принцип тогдашнего премьера Андрея Сангели: собака лает – караван идет. Анточ никогда не реагировал ни на какие публикации с критикой его работы, чем резко отличался от своего предшественника, который эту критику воспринимал болезненно.

            С уходом в отставку правительства Сангели в январе 1997 г. Анточ перешел на работу в Госканцелярию, а в 1999-2001 гг. работал начальником Департамента Чрезвычайных Ситуаций.

14. Михай ПЛЭМЭДЯЛЭ (1997-1998)

Плэмэдялэ начинал свою карьеру в Прокуратуре МССР. Он сумел понравиться своими методами работы тогдашнему Прокурору МССР Ивану Чебану, который назначил его в 1985 г. своим заместителем. На этой должности Плэмэдялэ проработал до 1988 г., а затем перешел в МВД на должность заместителя министра (1988-1991). При Косташе он, кроме того, был еще и начальником следственного отдела. Здесь он, в соответствии с планами министра внутренних дел СССР тех лет (1988-1990) Вадима Бакатина, должен был на практике реализовать эксперимент по созданию независимого следствия. Но тогда этот опыт из-за своей крайней неподготовленности провалился. После событий у Дубоссар 2 ноября 1990 г. Плэмэдялэ уволился из МВД и ушел в бизнес. Вновь он вынырнул уже в команде второго Президента, Петру Лучински, который назначил его зимой 1997 г. министром внутренних дел в звании генерал-майора.

Заняв кабинет Анточа, он объявил, что в Молдове действует 120-140 преступных группировок. Все стали ожидать дальнейших сообщений с фронта борьбы с бандитизмом, но их не последовало.

Зато начались массовые увольнения высших чинов МВД. Так, генерального комиссара полиции Кишинева Бориса Муравского министр уволил по обвинению в том, что его родственник работал в фирме известного вора в законе «Болгара» (в миру Григорий Карамалак). Однако Муравский обратился в суд и выиграл процесс.

Плэмэдялэ сумел доставить некоторые неприятности группировке «Болгара», но улик, достаточных для приговора, собрано не было, и дело развалилось в суде. Карамалака выпустили под подписку о невыезде, он бежал и был объявлен в розыск.

Плэмэдялэ отнесся резко отрицательно к созданному Лучинским Департамента по борьбе с коррупцией и организованной преступностью (преобразованного брадуловского 6-го отдела), который возглавил  генерал-майор полиции Николае Алексей и пытался его ликвидировать. Однако поддержка Лучинского была сильнее, и Алексей устоял.

В апреле 1998 г. пало первое правительство Иона Чубука. Михай Плэмэдялэ ушел в отставку.

15. Виктор КАТАН (1998-1999)

            Новый министр начинал карьеру в Бендерском БХСС, сумел проявить незаурядные способности и попал на работу из МВД Молдовы в союзное министерство (1984-1990), а оттуда вернулся начальником Управления Экономической полиции МВД (1990-1992). В 1992-1997 гг., при Анточе, генерал-майор Катан был вице-министром внутренних дел. С приходом на должность Плэмэдялэ Катан был перемещен на пост вице-министра юстиции (1997-1998).

            На пост министра он был выдвинут антилучинским, правым блоком «Альянс за Демократию и Реформы» (АДР), от снегуровской партии Демократическая Конвенция. С приходом АДР перед министрами была поставлена задача реализовывать программу кабинета. Остальные сотрудники министерства должны были помогать министру в этом. Впервые в это время была поставлена проблема законодательной защиты государственного служащего от увольнений, связанных с приходом нового министра.

            При нем опять всплыло дело «Болгара»- Карамалака. Последний был вновь арестован и помещен в СИЗО. На него подготовили огромное уголовное дело, которое вскоре должно было уйти в суд. Карамалак, узнав об этом, задействовал свои связи. В результате, при неустановленных обстоятельствах дело на этого «вора в законе» бесследно исчезло. Карамалак за недостатком улик был вновь выпущен и бежал из Молдовы. 

            На посту министра Катан сразу столкнулся с Михаем Плэмэдялэ, ставшим секретарем Высшего Совета Безопасности. Последний, неожиданно взявший сторону Николае Алексея, которого ранее резко критиковал, стал добиваться смещения Катана и назначения на эту должность своего «фина» Владимира Цуркана. В 1999 г. это ему все же удалось.

16. Владимир ЦУРКАН (1999-2001)

Цуркан начинал свою деятельность следователем Прокуратуры МССР (1976-1982), а затем работал рыбницким прокурором (1982-1985). Затем карьера забросила его в ЦК КПМ, где он недолго (1985-1986) был заместителем заведующего отделом административных органов. Оттуда он попал в Верховный Совет МССР, где был заведующим отделом постоянной юридической комиссии (1986-1990). Затем он вернулся в ЦК КПМ, где работал заведующим юридическим отделом. После провозглашения независимости Молдовы и запрета КПМ ушел в бизнес и в 1991-1993 гг. был генеральным директором молдо-белорусского предприятия «Зубр». С приходом к руководству Парламентом Петру Лучински Цуркан возвратился в политику и неожиданно был назначен советником посольства Молдовы в Белоруссии (1993-1997). На этой должности он сумел укрепить доверие к себе со стороны Лучинского и в 1997 г., когда последний вступил в должность Президента Молдовы, был направлен в МВД, где стал сразу первым вице-министром, а в 1999 г. – и министром в звании генерал-майора.

Осторожный и дипломатичный по характеру, Цуркан старался не ввязываться ни в какие конфликты и ни с кем не ссориться. Поэтому он остался в стороне, когда разгорелся скандал с тогдашним начальником Департамента по борьбе с организованной преступностью и коррупцией генералом Николае Алексеем. Последний обвинил ряд политических деятелей Молдовы – председателя Парламента Д.Дьякова, первого вице-премьера Н.Андроника и экс-министра внутренних дел В.Катана, (своего к тому времени уже бывшего шефа) в коррупции и соучастии в контрабанде сигаретами. Последние сочли себя оскорбленными и подали в суд на Алексея. Судебный процесс, проводившегося в Высшей Судебной  Палате осенью 2000 г. сопровождался взаимными обвинениями сторон и не привел к какому-либо результату. Дело было под благовидным предлогом свернуто, но сам Алексей, участвовавший тогда в электоральной кампании по выборам в Парламент по спискам ХДНП, заработал себе имидж непримиримого борца с коррупцией. (Последнее помогло и ХДНП, которая провела Алексея в депутаты Парламента. Но в Парламенте он ничем себя не проявил, а вскоре рассорился с руководством ХДНП, вышел из фракции и возглавил созданную «под себя» Партию Социально-Экономической Справедливости, которая с грохотом провалилась на выборах в Парламент 2005 г. Он сумел войти в доверие и к Воронину, который в ноябре 2005 г. назначил отставного генерала начальником Государственной экологической инспекции. Этот пост Алексей занимал до 2007 г., когда был уволен и, вновь воссоздав свою партию, попытал счастья в парламентских выборах 2009 г. – с тем же исходом, что и в 2005 г).

Министерство Цуркана не ознаменовалось активной борьбой с преступностью в стране. Бандитские группировки при нем чувствовали себя довольно вольготно и продолжали бороться, разбившись на кланы, часто по национальному признаку, за влияние в стране.

Это никак не помешало карьерному росту Цуркана. Почувствовав, что шансы Лучинского и его команды на управление страной после 2001 г. тают, он заблаговременно заручился поддержкой Воронина и бесшумно перешел в лагерь коммунистов. Воронин, остро нуждавшийся в кадрах опытных юристов, к числу которых, без сомнения, принадлежал и Цуркан, высоко оценил его. Цуркан попал в Парламент по спискам ПКРМ и освободил кресло министра внутренних дел.

Вскоре после выборов 2001 г. планы Воронина относительно Цуркана изменились. Теперь ему нужен был нейтральный, не вызывающий ничьих подозрений дипломат, который бы мог успешно работать в России – отношениям с этой страной Воронин обоснованно придавал особое значение. Цуркан по своим личным качествам как нельзя лучше подходил для дипломатической работы, тем более, что некоторый опыт такой деятельности у него уже был. В 2002-2005 гг. Цуркан работал послом в России. В 2005 г. он был отозван из Москвы и вновь участвовал в кампании по выборам в Парламент Молдовы. Став депутатом, он занял пост председателя Юридической комиссии высшего законодательного органа. Впрочем, и эта должность ему уже знакома еще по советским временам. В парламентских выборах 2009 г. Цуркан вновь участвовал в списке кандидатов от ПКРМ, и, став депутатом,  в мае 2009 г. был избран первым заместителем председателя Парламента.

17. Василе ДРЭГЭНЕЛ (2001-2002)

            Свою  карьеру Дрэгэнел начал как кадровый сотрудник МВД, где работал на разных должностях до 1992 г. Но затем его работа в МВД прервалась внезапным назначением в МНБ, где Дрэгэнел работал в 1993-1994 гг. Здесь он не прижился и в 1994 г. вернулся в более близкую его характеру систему МВД. В 1994-2001 гг. он работал в Службе Государственной Охраны МВД: в 1994-1997 гг. как старший офицер, заместитель начальника отдела, начальник отдела, а в 1997-2001 гг.- в качестве начальника Службы.  

Будучи назначен министром в звании полковника, он считался ставленником Лучинского в окружении Воронина и потому многие из соратников последнего не слишком доверяли Дрэгэнелу. Однако сам Воронин относился к нему с симпатией и считал его человеком, находящимся на своем месте. В то же время Воронин не спешил с присвоением ему генеральского звания, так как в те годы полагал, что его нужно присваивать за какие-либо совершенно необыкновенные заслуги. Его окружение, где было немало бывших работников полиции (генералы Мишин, Моложен, полковник Кицул и другие) пыталось переубедить шефа, доказывая, что звание генерала нужно министру для поднятия его авторитета среди подчиненных – в среде МВД считается несолидным обращаться к министру только «господин министр», а принято обращение «господин генерал». Кроме того, оказалось, что в подчинении у полковника Дрэгэнела находится ряд генералов, что и вовсе нарушало субординацию в министерстве и порождало множество слухов. Но все было тщетно – Воронин отказывался.

Во время пребывания Дрэгэнела на посту министра у Воронина возникла идея объединить все структуры МВД, боровшиеся с коррупцией и организованной преступностью, в т.ч. бывший Департамент, ранее возглавляемый генералом Алексеем, Экономическую полицию (бывшую ОБХСС) и другие в единый специализированный Центр по борьбе с этими преступными явлениями, придав ему статус и права значительно более высокие, чем у названного Департамента. Оппозиция Воронину в Парламенте и в самом министерстве отнеслась к этой идее отрицательно, считая ее проявлением стремления «накопать» побольше компрометирующих материалов на своих политических противников, а затем шантажировать их этими сведениями. Из-за этого создание ЦБЭПК (Центр по борьбе с экономическими преступлениями и коррупцией) долго тормозилось.

В конце декабря 2001 г. некоторые экстремистски настроенные депутаты фракции ПКРМ настояли на выдвижении на обсуждение Парламента проекта Закона, который значительно повышал статус русского языка в обществе и фактически приравнивал его к государственному – молдавскому. С учетом национального характера молдаван и сложившихся в нашей стране еще с советских времен реалий это означало оттеснение молдавского языка на второй план с быстрой заменой его  русским. В ответ депутаты ХДНП во главе с Юрие Рошкой начали 9 января 2002 г. многомесячные акции протеста против этого проекта. Работники МВД, охранявшие митинги, и в основном состоявшие из молдаван, несмотря на давление ряда депутатов фракции ПКРМ,  резко отрицательно восприняли скандальный документ. Значительная часть из них не скрывала своего сочувствия и поддержки митинговавшим. Обстановка накалилась до предела, появились слухи о готовящемся применении полицией для разгона демонстрантов спецсредств и даже их расстрела из стрелкового оружия. Дрэгэнел не хотел быть вовлеченным в этот скандал. В феврале 2002 г. он наконец получил давно ожидаемое звание генерал-майора полиции и уже через несколько дней внезапно подал в отставку. Воронин не смог уговорить его остаться на этом посту. Противники Дрэгэнела полагали, что это решение было вызвано желанием министра не начинать борьбу с крупным бизнесом, который в то время в основном находился в руках политических противников Воронина и тем компрометировать себя в их глазах. Сам Дрэгэнел не пожелал давать прессе никаких объяснений на сей счет и покинул кресло министра.

18. Георге ПАПУК (2002-2008)

            Профессиональный полицейский,  Георге Папук значительную часть своей карьеры провел за пределами родины. Он служил во внутренних войсках МВД СССР, а затем и России, в том числе в 1992-1997 гг. в МВД Кабардино-Балкарии. В 1997 г. он вернулся в Молдову и в звании полковника возглавил Бригаду специального назначения «Fulger» МВД. На этой должности он проработал вплоть до своего назначения министром внутренних дел Молдовы.

            Пост министра он занял тоже в звании полковника, но на этот раз довольно быстро, спустя несколько месяцев получил генеральский чин. На посту министра он сразу зарекомендовал себя как уравновешенный, жизнерадостный, весьма практичный и целеустремленный руководитель. Главной задачей, которая была перед ним поставлена, была борьба с организованными преступными группировками. Эту борьбу Папуку вести было легче, чем его предшественникам, так как он не принадлежал ни к каким политическим кланам, сложившимся в Молдове, и был относительно независим от их влияния.

При нем был все же создан ЦБЭПК, на должность руководителя которого назначили бывшего заместителя Пасата по СИБу, бригадного генерала органов госбезопасности Алексея Ройбу. Воронин ожидал от него быстрых и решительных шагов по искоренению организованной преступности. Однако Ройбу, хорошо зная расклад политических сил в стране, опасался преследовать бизнес противников ПКРМ, боясь навлечь на себя их гнев. Поэтому Воронин довольно быстро  разочаровался в нем и в феврале 2004 г. уволил. Ройбу сменил полковник Валентин Межинский.

Несмотря на все это, активная деятельность Папука и Межинского дала свои плоды. Ужесточив борьбу с преступностью, резко усилив профилактическую работу, уже к концу 2004 – началу 2005 г. Папук мог обоснованно заявить, что организованная преступность в Молдове искоренена, а многие ее лидеры арестованы, находятся под судом (или уже отсиживают срок), или же бежали из страны, а также что Молдова является единственной страной в СНГ, где нет организованной преступности. Чуть ли не единственным крупным преступным авторитетом, который пока остался на свободе, Папук и Воронин называли Григория Карамалака, объявившегося в Москве в качестве бизнесмена и получившего там политическое убежище. Ненависть ПКРМ к нему Карамалак объяснял тем, что еще до выборов 2001 г. он давал деньги на предвыборную кампанию этой партии, а когда ПКРМ победила, Воронин не пожелал с ним рассчитаться и начал преследовать. В начале 2005 г. Карамалак и Пасат были в числе организаторов съезда молдаван в Москве, который призвал к устранению власти коммунистов в Молдове. За это Пасат был арестован 11 марта 2005 г. в Кишиневском аэропорту, а в отношении Карамалака было возбуждено еще одно уголовное дело. Полиция Молдовы напомнила, что не закрыты и другие уголовные дела по обвинению Карамалака в совершении различных преступлений еще во времена  Снегура и Лучинского и он продолжает разыскиваться правоохранительными органами Молдовы для предания суду. Больше того, некоторые СМИ распространили информацию, что МВД Молдовы направило в Россию спецгруппы для розыска и ареста Карамалака на территории этой страны, вследствие чего Карамалак «вынужден находиться на полулегальном положении».

За много лет на посту главы МВД Папук набрался колоссального профессионального опыта. Что это так, показали события конца 2004-начала 2005 гг., когда Папук вместе с директором СИБ Ионом Урсу, в то время еще бригадным генералом, эффективно организовали пресечение попыток российского вмешательства в политическую обстановку в Молдове накануне парламентских выборов 6 марта 2005 г. За это оба были заслуженно повышены в звании – Урсу стал дивизионным генералом, а Папук – генерал-лейтенантом полиции.

После 2005 г. противники Папука появились уже в рядах самой ПКРМ. В прессе страны стали появляться материалы о том, что его хотят скомпрометировать. В связи с этим приводилось дело некоего майора Домнишора, который жаловался, что Папук почему-то пожелал отнять у него недавно полученную квартиру, а когда Домнишор не согласился, то якобы организовал операцию с подбрасыванием ему домой гранаты, которая должна была убить майора. В другом случае появились сведения о том, что глава парламентской комиссии по национальной безопасности Юрие Стойков и начальник Кишиневского генерального комиссариата полиции полковник Александру Михай, зная о неприязненном отношении Воронина к лидеру Народно-Республиканской Партии Молдовы Николае Андронику, предложили Воронину убрать Папука в обмен на организацию ареста Андроника и предоставление компрометирующих материалов на него. Вспоминают Папуку и «дело Димитрова», полковника и бывшего начальника одного из департаментов МВД, бесследно исчезнувшего в 2002 г. Расследование по этому делу ни к чему не привело. В связи с этим высказывались предположения, что его устранение было необходимо Воронину, так как Димитров слишком много знал и на свою беду, перешел в лагерь врагов Президента.

В марте 2008 г. полиция вскрыла тайный канал перевозки наркотиков через Молдову в Европу. Были задержаны несколько сотрудников полиции, показания которых дали определенные основания предполагать, что Папук был лично замешан в покровительстве этой преступной операции. Поэтому он не был включен в состав правительства Зинаиды Гречаной, утвержденного 31 марта 2008 г. По одним слухам, он якобы содержался под домашним арестом, по другим – на него будто бы завели уголовное дело, по третьим – вроде бы установили слежку и т.д. Папук вплоть до сего дня не комментирует, что тогда произошло с ним на самом деле. Никаких подтверждений его личной причастности к наркотрафику не появилось.

19. Валентин МЕЖИНСКИЙ ( март-октябрь 2008 г.)

Последовательно получивший в армии, а затем в МВД все звания от солдата до генерал-майора,  бывший зам.начальника Управления Экономической Полиции МВД (2001-2002), а затем начальник Департамента Оперативного Следствия ЦБЭПК (Центр по борьбе с экономическими преступлениями и коррупцией) (2002-2004), запомнившийся Воронину своей энергичностью и эффективной работой на посту директора Департамента, был в 2004 г. назначен директором ЦБЭПК, где продолжал проявлять те же свои качества, и уже в 2005 г. получил звание генерал-майора. Политические оппоненты Межинского неоднократно заявляли в прессе, что он преследует только бизнес противников ПКРМ и даже называли его Менжинским, по аналогии с бывшим руководителем органов советской госбезопасности (1926-1934 гг.) Вячеславом Менжинским, репрессировавшим противников компартии в СССР.

Воронин, несмотря на постоянные нападки оппозиции на ЦБЭПК, полагал, что Центр работает вполне успешно и при всех удобных случаях хвалил Межинского за результативность, настойчивость и изобретательность в работе. Он проникся к Межинскому доверием настолько, что, следуя, как и во многих других вопросах российскому примеру, решил сделать его одним из своих возможных преемников. Поэтому, когда в марте 2008 г. разгорелся «героиновый скандал», к которому был будто бы причастен глава МВД Георге Папук, Воронин решил временно вывести его из игры и назначил вместо него министром Межинского – с прицелом на более высокую должность.

На этом посту В.Межинский осуществил важную для того времени реформу - снятие тонировок с машин, как частных, так и принадлежавших государственным ведомствам, и обеспечил строгий контроль за ее соблюдением, несмотря на немалое сопротивление, которое этому оказывалось.Он также  усовершенствовал систему учета преступлений, добившись включения в сводки и "мелких"  правонарушений, вроде кражи кур, у граждан, которые ранее вообще не учитывались, хотя это существенно влияло на отношение жителей страны к полиции. В результате  число зафиксированных преступлений заметно возросло.

Однако   замена Межинского на посту директора ЦБЭПК, с которым он явно справлялся, на бывшего начальника Главной государственной налоговой инспекции Серджиу Пушкуцу, оказалась неудачной. Последнего уже через 7 месяцев пришлось освободить за явной неподготовленностью. Но и здесь Воронин решил спасти своего человека, назначив Пушкуцу одним из собственных советников.

В.Воронин положительно оценил работу В.Межинского на посту министра. В октябре 2008 г. он был повышен и  переведен  на пост вице-премьера, курирующего все силовые структуры страны. На этом посту он и оставался до июня 2009 г., и в Правительство З.Гречаной-2 уже не вошел.

20. Георге ПАПУК (2008 -)

Папуку удалось вернуть доверие Воронина и после семимесячного отсутствия в органах МВД, Папук вновь был утвержден в октябре 2008 г. министром внутренних дел Молдовы.  При нем рост бандитизма был остановлен и вновь стал откатываться вниз. Поэтому свой пост министра МВД  Георге Папук  по заслугам занимает и сейчас.

Руслан ШЕВЧЕНКО, доктор истории.