Почему Приднестровье лишилось российских денег

Россия оказывала помощь Левобережью Днестра в различных формах еще с приднестровской войны. Однако вплоть до второй половины 2000-ных годов преобладала гуманитарная помощь, поскольку регион еще был в состоянии в той или иной мере самостоятельно обеспечивать свои финансовые потребности и развивать свою экономику. После замены молдавскими властями таможенных печатей в марте 2006 г. и провала попыток путинской России заставить Кишинев передать их также и Тирасполю стало ясно, что внешнеэкономическая деятельность региона все сильнее подпадает под контроль Правобережной Молдовы. Это обуславливалось тем, что экономические агенты региона были вынуждены регистрироваться в Кишиневе и последний получил возможность оказывать на них давление таким образом. Страны ЕС и США положительно отнеслись к введению Молдовой новых таможенных печатей. Кроме того, постепенно ухудшалось экономическое положение самого Приднестровья. Пережив тяжелые финансовые кризисы 1993-1995 и 1998 гг., связанные сначала с неконтролируемым сбросом в регион бывшей советской валюты, а затем с мировым экономическим кризисом 1998-1999 гг., на сей раз смирновское руководство оказалось не в состоянии противостоять этому новому вызову времени. В результате уже с 2006 г. Россия стала перечислять региону денежные средства. До второго полугодия 2010 г. помощь поступала ежеквартально, для улучшения питания в социальных учреждениях и выплаты дополнительной пенсии. Всего за 3 года, к середине 2010 г. в регион таким образом поступило примерно 62 млн. долларов. Однако новый транш, на третий квартал 2010 г. в Приднестровье долго не направлялся. Сначала Тирасполь предупредили о том, что российские власти информированы о том, что их деньги почему-то попадают на счет «Газпромбанка», контролируемого Олегом Смирновым, сыном тогдашнего лидера региона И.Смирнова, а затем и вовсе «отключили» регион от этих финансовых подачек. Возобновление финансовой помощи состоялось только уже на закате смирновского руководства регионом, в апреле 2011 г., в виде пенсионных надбавок в размере 150 рублей (в то время – 14,7 доллара). Российские власти пообещали направлять в Приднестровье ежеквартально 6,3 млн.долларов: частично на названные надбавки 135 000 пенсионеров, а 880 000 долларов – на улучшение питания в медицинских и социальных учреждениях. Тогдашний глава Верховного Совета Приднестровья А.Каминский пояснил возобновление помощи тем, что «нам удалось подтвердить, что злоупотреблений с использованием прошлой гуманитарной помощи нет». Хотя порой и с задержками, но российские субсидии экономике и малоимущим слоям населения региона продолжались и в 2011-2014 гг. И если в 2011 г., по некоторым данным, размер помощи составил примерно 25 млн.долларов, то в 2012 году прямые дотации России в приднестровский бюджет составили 800 млн. долларов. Это 1500 долларов на человека или 6000 долларов на семью. В 2013 году правительство РФ перечислило в бюджет ПМР 200 млн. долларов. Таким образом, экономика Приднестровья, становясь мало-помалу недееспособной, все более зависела от российских финансовых вливаний, размеры которых, хотя и существенно различались, но были в последние годы во много раз больше, чем в первые годы этого финансового иждивенчества: с 25 млн. долларов ЗА ГОД до 100 млн.долларов за ОДИН транш. В последнее время ситуация круто изменилась в сторону самого худшего для Приднестровья варианта. На пороге грядущей с 1 января 2016 г. отмены льготного режима для поступающего на западный рынок приднестровской продукции, как это предусмотрено Соглашением об Ассоциации Молдовы и Евросоюза, из-за огромных финансовых затрат российских властей на аннексированный у Украины Крым и необъявленную войну в Украине (размеры расходов на «донбасскую» войну остаются строжайшей государственной тайной РФ), а также из-за санкций Запада, повлекшего за собой стагнацию и начавшийся в конце года экономический спад в России руководство РФ вообще прекратило оказывать региону финансовую поддержку. На сей раз не из-за хищений этих средств, как при Смирнове. Повод был озвучен Е.Шевчуку, прибывшему в Москву за новыми 100 млн.долларов для бюджетников и пенсионеров, вполне откровенно: серьезные экономические трудности самой России и необоснованные затраты Е.Шевчука на чартерные рейсы в Москву. Пошли прахом клятвенные заверения «профессионального патриота», а по совместительству – вице-премьера РФ Д.Рогозина, сделанные им в ноябре 2014 г. в свете развивающихся украинских событий: «Мы своих граждан, а их в Приднестровье около 200 тысяч, в обиду не дадим. Это я вам гарантирую». Что это означает для Приднестровья сегодня, становится ясно, если констатировать следующие факты: расходная часть бюджета в четыре раза превышают доходную. Ряд предприятий не работает или функционирует с неполной нагрузкой. Регион задолжал России 5 млрд. долларов за газ. Его стали покидать российские инвесторы. В Приднестровье начались задержки по выплатам зарплат, вдвое сокращены надбавки пенсионерам, отменены льготы на проезд в общественном транспорте, подняты тарифы на целый ряд медицинских услуг. Из Приднестровья также запретили вывозить наличную валюту или чеки на сумму свыше пяти тысяч долларов без специального разрешения Приднестровского банка. На горизонте – не только полная остановка бюджетообразующих предприятий региона, но и прогрессирующий развал целых отраслей экономики, что обрекает жителей в не столь отдаленной перспективе либо на голодную смерть, либо эмиграцию из региона куда глаза глядят (и уже совсем не факт, что отъезжать они будут именно в пораженную углубляющимся экономическим кризисом Россию). Почему Россия сделала этот шаг, фактически бросающий Приднестровье на произвол судьбы? В СМИ ряд как российских, так и молдавских аналитиков сделали предположение, что это попытка сдачи региона в обмен на признание Западом Крыма за Россией. Действительно, некоторые основания для такой версии есть. Прежде всего потому, что один из принципов российской внешней политики при Путине – стратегия «взаимовыгодного обмена», «уступки за уступку». Правда, упускается из виду следующее. Крым уже закреплен в российском законодательстве как «российская» территория. То есть если признать Крым не российским (неважно, по какой причине), то это значит не только осудить его аннексию в феврале-марте 2014 г., но и уничтожить рейтинг Путина, взлетевший в РФ до невиданных высот именно благодаря захвату Крыма, который в РФ именуют «присоединением» и надеются, что за ним последуют и новые территории бывшего СССР. Это было бы самоубийственно для нынешнего российского лидера. Следуя такой логике, куда более обоснованным выглядит отказ России от войны в Восточной Украине, в обмен на закрепление Крыма за РФ. Но, как мы видим, происходит прямо противоположное: бои в Донецкой и Луганской областях Украины снова обрели ожесточенный характер. На наш взгляд, причина внезапного разворота Кремля в своей политике в отношении Левобережья носят как политический, так и экономический характер. У вступившей в кризис российской экономики, вынужденной бросать на Крым и восточноукраинскую войну гигантские средства, начинает самым банальным образом не хватать денег на все ранее важные для нее проекты, даже такие принципиальные с идеологической точки зрения, как «приднестровский». Российское руководство, занятое более актуальными задачами, такими, как спасение собственной банковской системы и предпринимательства, предпочло отстраниться от верного союзника на берегах Днестра, понимая, что очень скоро просьбы продолжатся, но рецептов спасения приднестровской экономики у России как не было, так и не имеется, да и денег все больше в обрез даже для самих россиян. Это показывают вливания в российскую экономику средств уже не только Центробанком, валютные резервы которого медленно сокращаются, но даже из пенсионных накоплений жителей РФ. С другой стороны, в 2014 г., еще до начала экономического кризиса в РФ, впервые начало явственно ощущаться заметное ослабление позиций России в процессе приднестровского урегулирования. Об Дмитрия Рогозина, еще недавно разговаривавшего с молдавскими чиновниками нагло, «через губу», при отлете из Кишиневского аэропорта откровенно вытерли ноги молдавские спецслужбы, обыскавшие его самолет и изъявшие ряд документов, и даже некоторые личные вещи его самого. Ничего подобного никогда ранее с российским чиновником такого ранга в Кишиневе не происходило. Еще более жалкой оказалась реакция на это Кремля: невнятный протест МИДа, на который власти Молдовы попросту наплевали с высокой колокольни. Затем появились и новые свидетельства изменившегося положения Кремля в Молдове: стали задерживать и высылать как российских граждан, так и военных, прибывших в Молдову в процессе ротации российского военного контингента. Никаких ответных мер РФ в ответ не предприняла. Как выяснилось, заставить Кишинев продолжить транзит российских граждан и военных Кремль не в состоянии, и если молдавские власти пожелают, то могут в любой момент продолжать эту деятельность. Существенно повлияли на пересмотр Молдовой положения России в приднестровском урегулировании и ряд других обстоятельств, внешне с этим не связанных. Введение Россией санкций на молдавскую плодоовощную продукцию в июле 2014 г. привело к резкому падению веса РФ в молдавском экспорте и импорте (с 1/3 до 16-20% по ряду отраслей) и замене ее другими государствами, что значительно сократило зависимость Молдовы от России в экономическом плане. Угрозы некоторых российских чиновников (эхом прозвучавшие в высказываниях ряда молдавских левых политиков) выслать обратно в Молдову в короткий срок сотни тысяч гастарбайтеров, что могло бы привести к хаосу в стране, в целом не осуществились по вполне очевидной причине: массовый отъезд молдавских гастарбайтеров, число которых оценивается в РФ примерно в 400-700 000 человек, повлек бы за собой простаивание ряда строек и низкооплачиваемых производств, с неопределенным для них будущим. В свете этого ощущается, что сегодня России стало совершенно не до Приднестровья с его проблемами. Что во многом поясняет, почему регион остался без крайне необходимых ему сегодня денег. Дело даже не в «сливе» региона, как об этом успели написать некоторые политологи Молдовы, России и Украины, что подразумевает некую тщательно разработанную стратегию отказа от региона. А в том, что в череде обрушившихся на Россию проблем, которые растут, как снежный ком, Путин и его окружение растерялись и не знают, что же делать в этой действительно крайне трудной, чреватой в любой момент началом обвала банковской системы, экономической ситуации в стране. Этим объясняется отсутствие стратегии выхода из кризиса и внезапное исчезновение программ «помощи соотечественникам» в бывшем СССР, а тем более финансирования явных союзников, как в Приднестровье. Е.Шевчук еще должен сказать большое спасибо и кланяться в ноги Кремлю за то, что его пока что не заставляют платить в полном объеме за газ, а тем более не «поставили на счетчик» за его неуплату. Впрочем, и этот «недочет» может быть в любой момент устранен. Сказанное выше, разумеется, ни в коей мере не означает, что Тирасполь в дальнейшем вообще не получит денег от России. Возможно, со временем попытки оказывать Левобережью хоть какую-то помощь будут продолжены, даже и несмотря на кризис. Просто чтобы показать, что «Россия своих в беде не бросает». Но эти частные, паллиативные меры уже мало что изменят в кризисном состоянии приднестровской экономики. Просто немного отсрочат ее очевидный и неизбежный крах. Об этом еще боятся говорить во весь голос в Москве. Предпочитают по возможности не слишком углубляться в эту тематику как тираспольские, так и кишиневские русскоязычные СМИ. Но от замалчивания проблемы она никуда не исчезнет. Потому что даже те публикации, которые все же появились в СМИ Левобережья, показывают, что в регионе началась полномасштабная экономическая катастрофа. А поскольку, как мы выше уже отметили, нет никакой стратегии выхода региона из создавшегося положения, а есть только примитивные просьбы о подаянии, обращенные к Москве, кризис будет только нарастать. При существующем положении дел ближайшие 2-3 года станут решающими не только для экономики Приднестровья, но и для самого его существования. http://dniester.ru/node/11879