Лидеры протестов в Кишиневе, «пророссийские» И.Додон и Р.Усатый, и «прозападник» А.Нэстасе, объединившиеся в «чудовищную коалицию», в надежде добиться осуществления главной сегодня геополитической цели России в Молдове – досрочных выборов, постоянно повторяют, что их главной целью является падение нынешнего правления в Молдове. Политические амбиции, неутоленная жажда власти и стремление вернуться к «кормушке», от которой многие из лидеров протестующих, были «несправедливо» оттеснены, претензии закулисных кукловодов на сохранение Молдовы в сфере российского влияния, толкают их открыто призывать к революции против действующей власти. После которой, по их мнению, страна вздохнет свободно и счастливо, и начнет бурно развиваться (правда, в какую именно сторону, мнения лидеров протестов расходятся кардинально), пишет заместитель директора Института эффективной политики, доктор истории Руслан Шевченко на портале ava.md.
Стоит задуматься, почему они призывают именно к революции? Почему не к естественной смене власти в ходе обычных выборов, которые в Молдове должны состояться в конце 2018-го года? Почему власть в стране должна быть устранена непременно насильственным образом (ведь любая революция – это насилие), а не путем последовательной и настойчивой пропаганды среди населения, которая должна увенчаться естественной в таких случаях в демократических государствах победой на парламентских выборах? Понимают ли они, что означает революция для любой страны, и к каким последствиям для ее экономики, социальной сферы, и главное, для жителей она может привести? Не случаен тот факт, что никто из них никогда не приводит никаких исторических параллелей с другими революциями (или, если угодно, переворотами), происшедшими в мире хотя бы в последние десятилетия, и не рассказывает собравшимся, к чему они привели. Хотя вроде бы должны это делать. Ведь, по меньшей мере, один из лидеров протестов – И. Додон – профессиональный экономист и не может не знать последствий революции для страны, в которой она произошла. А не делают деятели оппозиции этого по той простой причине, что в мире найдется слишком много примеров революций, которые привели к обнищанию народов тех стран, в которых они состоялись, и рассказ об их последствиях произведет слишком тягостное впечатление на слушателей, отмечает автор.
Мы постараемся до некоторой степени восполнить этот умышленный информационный пробел. В последние несколько десятилетий состоялось достаточно революций и переворотов, разительно изменивших к худшему жизнь людей. Среди них, в частности, кровавая Декабрьская революция в Румынии (1989 г.), приведшая к падению режима Чаушеску и расстрелу самого Чаушеску с женой. Уже в 1990-1992 гг. ВВП Румынии упал почти на 30% (в 1990 — на 5,6%, в 1991 — на 12,9, в 1992 году — на 12,5%). Спад удалось остановить лишь к 1994 г. Однако развернулся процесс деиндустриализации, потери научно-технологического потенциала, вытеснения национальных товаропроизводителей с внутреннего рынка. К 1994 г. объем промышленной продукции составил примерно 50% от дореформенного 1989 года (в отраслях, производящих потребительские товары – вообще только 25—30%). Место румынских компаний заняли западные. С не менее сложными проблемами столкнулось сельское хозяйство. Аграрная реформа 1991 г. сопровождалась стихийной ликвидацией кооперативов, передачей земли в частные руки, трансформацией госхозов в акционерные общества, резким сокращением поголовья скота (в 1994 г. – 50% от уровня 1989 г.) и быстрым обнищанием крестьян. Цены только в 1990-1994 гг. выросли примерно вдвое, а уровень реальной зарплаты упал также в 2 раза. Стала расти безработица и усилилась эмиграция из страны, приведшая к резкому сокращению ее населения (19,8 млн. в 2015 г. к 23,5 млн. в 1989 г.). Стойкий экономический рост возобновился лишь во второй половине 1990-х, прерванный мировым кризисом 1998 г.
Еще хуже оказалось положение Грузии. Президент этой страны З. Гамсахурдиа столкнулся с сепаратизмом в Южной Осетии, провозгласившей тогда же (1 сентября 1991 г.) свою «независимость». К концу 1991 г. страна погрузилась в столкновения сторонников и противников Гамсахурдиа, и уже 6 января 1992 г. З.Гамсахурдиа бежал из страны в Армению, а затем в Чечню, в то время не контролировавшуюся российскими властями. К власти пришел Э.Шеварднадзе, но ему пришлось вести борьбу как с сепаратистами Абхазии, террористический режим которой поддерживался Россией, так и с партизанскими отрядами сторонников З.Гамсахурдиа («звиадистами»). В 1994 г. абхазские сепаратисты при активном участии российской армии вновь захватили этот грузинский регион, а гражданская война закончилась лишь в 1995 г
Экономическая катастрофа в Грузии оказалась после этого самой глубокой среди всех стран СНГ. В 1992–1994 гг. среднегодовые темпы снижения ВВП составляли 28,2%, а спад достиг 65%. Выпуск промышленной продукции в этот период сокращался в среднем на 35% за год, а сельского хозяйства – на 21%. К середине 1994 г. кризис охватил все отрасли страны. Лесное хозяйство и строительство почти прекратили работу, а остальные отрасли снизили объем выпускаемой продукции до уровня 1960-х гг. Производственная и транспортная инфраструктуры разрушались. Возобновление экономического роста началось в Грузии только в 1995 г., причем лишь на 2,6%. Значительную роль в начале экономического подъема сыграло внешнее финансирование.
Свержение С.Милошевича в Сербии (6 октября 2000 г.) сопровождалось погромами местных комитетов Сербской Социалистической партии, которой он руководил, и партии Югославских объединенных левых. Вооруженные группы оппозиции силой выгоняли руководителей госпредприятий, университетов, банков и больниц по всей Сербии, захватили радио и телевидение, устроили пожар в Парламенте (Скупщине), поджигали полицейские машины, разрушали здания, избивали людей. Пользуясь тем, что силовые структуры вышли из-под контроля властей, оппозиционеры открыто угрожали эскалацией уличного насилия, чтобы вынудить сербский парламент согласиться на досрочные выборы. Официально жертвами этой революции в Белграде стало 2 человека и около 30 были ранены. Она стала примером государственного переворота, совершенного с помощью технологии ненасильственных действий. Итогом стало продолжение падения объемов ВВП (по итогам 2000 г. – 60% от уровня 1990 г.), Инфляция держалась на уровне 100% в год, бюджетный дефицит был огромен (включая экономические потери государственных предприятий), государственный долг приблизился к 170% ВВП. Одновременно с этим безработица перевалила за 20%, необыкновенно вырос теневой рынок, а легальная занятость в основном была связана с государственным сектором. В стране установились самые разные валютные курсы, но при этом государство жестко контролировало цены и воздвигало огромные препятствия на пути внешней торговли. Только благодаря быстрым экономическим реформам Сербия уже в 2002 г. сумела поправить свое экономическое положение, но одновременно в Сербии начался оказавшийся крайне непопулярным процесс приватизации госсобственности, из-за чего авторитет новой власти был серьезнейшим образом подорван. Еще сильнее он пострадал после фактического согласия сербских властей на отторжение Косова и постепенное обретение им государственной независимости.
Тяжелый кризис после революции переживали и государства других континентов. Так, в Судане 6 апреля 1985 года группа высших офицеров во главе с министром обороны генералом А. Р. С. ад-Дагабом совершила государственный переворот, воспользовавшись ростом недовольства режимом Д.Нимейри из-за возобновления военных действий на юге и обострения экономического кризиса в стране. Для управления страной был создан Переходный военный совет, состоящий из 15 членов. Переходный совет приостановил действие конституции, распустил ССУ — секретную полицию, Народную ассамблею и ассамблеи провинций. Были отправлены в отставку губернаторы и министры провинций. Из тюрем были выпущены политические заключённые.
Однако разрешить экономические проблемы правительству Дагаба не удалось. Большинство сельскохозяйственных и промышленных проектов в стране финансировалось Международным валютным фондом. Общая сумма внешнего долга страны составляла приблизительно 9 миллиардов долларов. В феврале 1986 года, после того как Судан отказался принять предлагаемые МВФ реформы, страна была объявлена банкротом. Попытки привлечь средства Арабского фонда социального и экономического развития не увенчались успехом, что привело к быстрому росту инфляции и голоду в нескольких провинциях страны. Весной 1986 г. правительство ад-Дагаба передало власть гражданскому кабинету Д.Даффалы, но экономическая ситуация продолжала усугубляться, на территории Судана появились десятки тысяч беженцев из соседних стран, а на юге страны вновь вспыхнули антиправительственные восстания. Вялотекущая гражданская война, нанесшая стране колоссальный экономический ущерб, длилась в Судане более 20 лет, пока не привела к разделу Судана и провозглашению государственной независимости Южного Судана в июле 2011 г.
Столь же катастрофическими были последствия революции в Ливии, свергнувшей режим М.Каддафи (20 октября 2011 г.). При Каддафи в Ливии существовали бесплатное образование и медицину, молодые специалисты проходили стажировку за рубежом за счёт государства. Средняя зарплата начиналась от $1 тыс., а пособие по безработице составляло порядка $700–800. За рождение ребёнка семья получала от государства приличную сумму (десятки тысяч долларов) на покупку квартиры или улучшение жилищных условий. Жилищные кредиты были беспроцентными, а риелторские услуги объявлены вне закона.За время правления Каддафи было построено 20 тыс. км дорог, проведены искусственные реки для снабжения водой пустынных территорий, были построены нефтеперерабатывающие заводы, что дало тысячи рабочих мест, а бензин стал стоить дешевле воды ($0,14).
После падения режима Каддафи словно символом наступивших труднейших времен стало поражение сельского хозяйства страны саранчой, с которой теперь не боролись. Во много раз упала добыча нефти, бывшая главным источником пополнения бюджета. Рухнул в пропасть жизненный уровень населения, зато многократно возросла инфляция. Жители живут в состоянии постоянной гражданской войны между племенами и кланами, разрывающей страну, значительная часть страны контролируется террористическими исламскими группировками.
Вышеприведенные примеры (аналогичная судьба ждала еще много других стран, прошедших через революции), государств 3 разных континентов (Европы, Азии и Африки) убедительно показывает, что нигде жизнь в стране, прошедшей через революцию, не становилась лучше. Напротив, экономика ее катилась под откос, быстро падал жизненный уровень жителей, и лишь колоссальные усилия властей на протяжении многих лет, а то и более десятилетия позволяли в конце концов вернуть утраченные с революцией позиции. В худшем же случае происходило ослабление государственной власти страны, ее децентрализация и развал на территории, контролируемые правительством и управляемые террористическими группировками, или даже, как мы видели на примере Судана, окончательное обособление южной его части в качестве самостоятельного государства, обретшего международное признание (то же самое касается и Сербии). Революции, несмотря на декларируемые их лидерами благие, «общенародные» цели, всегда преследовали узкоэгоистические интересы тех группировок, которые их выдвинули и которые реально были заинтересованы в перевороте. Их не волновала судьба народа, вынужденного переносить невиданные страдания и тяготы, и не беспокоило будущее страны, превращавшейся теперь их усилиями в добычу ненасытных компрадорских кланов и бандитских шаек.
Вот какую судьбу уготовили нашей стране те деятели оппозиции, кто призывает сегодня к революции, мечтая о том, как они будут делить посты, должности, влияние и деньги страны, которая их содержит. Нельзя допустить, чтобы страна снова стала игрушкой их желаний и беспочвенных претензий. Нельзя позволить, чтобы Молдова, по примеру названных выше стран, покатилась в пропасть хаоса и фактического безвластия, при котором никто ни за что конкретно не отвечает. И именно народ, на волю которого напрасно уповают лидеры оппозиции, скатывающейся на все более предательские, антимолдавские позиции, в недалеком будущем решит их дальнейшую судьбу, пишет в завершении Руслан Шевченко.
Стоит задуматься, почему они призывают именно к революции? Почему не к естественной смене власти в ходе обычных выборов, которые в Молдове должны состояться в конце 2018-го года? Почему власть в стране должна быть устранена непременно насильственным образом (ведь любая революция – это насилие), а не путем последовательной и настойчивой пропаганды среди населения, которая должна увенчаться естественной в таких случаях в демократических государствах победой на парламентских выборах? Понимают ли они, что означает революция для любой страны, и к каким последствиям для ее экономики, социальной сферы, и главное, для жителей она может привести? Не случаен тот факт, что никто из них никогда не приводит никаких исторических параллелей с другими революциями (или, если угодно, переворотами), происшедшими в мире хотя бы в последние десятилетия, и не рассказывает собравшимся, к чему они привели. Хотя вроде бы должны это делать. Ведь, по меньшей мере, один из лидеров протестов – И. Додон – профессиональный экономист и не может не знать последствий революции для страны, в которой она произошла. А не делают деятели оппозиции этого по той простой причине, что в мире найдется слишком много примеров революций, которые привели к обнищанию народов тех стран, в которых они состоялись, и рассказ об их последствиях произведет слишком тягостное впечатление на слушателей, отмечает автор.
Мы постараемся до некоторой степени восполнить этот умышленный информационный пробел. В последние несколько десятилетий состоялось достаточно революций и переворотов, разительно изменивших к худшему жизнь людей. Среди них, в частности, кровавая Декабрьская революция в Румынии (1989 г.), приведшая к падению режима Чаушеску и расстрелу самого Чаушеску с женой. Уже в 1990-1992 гг. ВВП Румынии упал почти на 30% (в 1990 — на 5,6%, в 1991 — на 12,9, в 1992 году — на 12,5%). Спад удалось остановить лишь к 1994 г. Однако развернулся процесс деиндустриализации, потери научно-технологического потенциала, вытеснения национальных товаропроизводителей с внутреннего рынка. К 1994 г. объем промышленной продукции составил примерно 50% от дореформенного 1989 года (в отраслях, производящих потребительские товары – вообще только 25—30%). Место румынских компаний заняли западные. С не менее сложными проблемами столкнулось сельское хозяйство. Аграрная реформа 1991 г. сопровождалась стихийной ликвидацией кооперативов, передачей земли в частные руки, трансформацией госхозов в акционерные общества, резким сокращением поголовья скота (в 1994 г. – 50% от уровня 1989 г.) и быстрым обнищанием крестьян. Цены только в 1990-1994 гг. выросли примерно вдвое, а уровень реальной зарплаты упал также в 2 раза. Стала расти безработица и усилилась эмиграция из страны, приведшая к резкому сокращению ее населения (19,8 млн. в 2015 г. к 23,5 млн. в 1989 г.). Стойкий экономический рост возобновился лишь во второй половине 1990-х, прерванный мировым кризисом 1998 г.
Еще хуже оказалось положение Грузии. Президент этой страны З. Гамсахурдиа столкнулся с сепаратизмом в Южной Осетии, провозгласившей тогда же (1 сентября 1991 г.) свою «независимость». К концу 1991 г. страна погрузилась в столкновения сторонников и противников Гамсахурдиа, и уже 6 января 1992 г. З.Гамсахурдиа бежал из страны в Армению, а затем в Чечню, в то время не контролировавшуюся российскими властями. К власти пришел Э.Шеварднадзе, но ему пришлось вести борьбу как с сепаратистами Абхазии, террористический режим которой поддерживался Россией, так и с партизанскими отрядами сторонников З.Гамсахурдиа («звиадистами»). В 1994 г. абхазские сепаратисты при активном участии российской армии вновь захватили этот грузинский регион, а гражданская война закончилась лишь в 1995 г
Экономическая катастрофа в Грузии оказалась после этого самой глубокой среди всех стран СНГ. В 1992–1994 гг. среднегодовые темпы снижения ВВП составляли 28,2%, а спад достиг 65%. Выпуск промышленной продукции в этот период сокращался в среднем на 35% за год, а сельского хозяйства – на 21%. К середине 1994 г. кризис охватил все отрасли страны. Лесное хозяйство и строительство почти прекратили работу, а остальные отрасли снизили объем выпускаемой продукции до уровня 1960-х гг. Производственная и транспортная инфраструктуры разрушались. Возобновление экономического роста началось в Грузии только в 1995 г., причем лишь на 2,6%. Значительную роль в начале экономического подъема сыграло внешнее финансирование.
Свержение С.Милошевича в Сербии (6 октября 2000 г.) сопровождалось погромами местных комитетов Сербской Социалистической партии, которой он руководил, и партии Югославских объединенных левых. Вооруженные группы оппозиции силой выгоняли руководителей госпредприятий, университетов, банков и больниц по всей Сербии, захватили радио и телевидение, устроили пожар в Парламенте (Скупщине), поджигали полицейские машины, разрушали здания, избивали людей. Пользуясь тем, что силовые структуры вышли из-под контроля властей, оппозиционеры открыто угрожали эскалацией уличного насилия, чтобы вынудить сербский парламент согласиться на досрочные выборы. Официально жертвами этой революции в Белграде стало 2 человека и около 30 были ранены. Она стала примером государственного переворота, совершенного с помощью технологии ненасильственных действий. Итогом стало продолжение падения объемов ВВП (по итогам 2000 г. – 60% от уровня 1990 г.), Инфляция держалась на уровне 100% в год, бюджетный дефицит был огромен (включая экономические потери государственных предприятий), государственный долг приблизился к 170% ВВП. Одновременно с этим безработица перевалила за 20%, необыкновенно вырос теневой рынок, а легальная занятость в основном была связана с государственным сектором. В стране установились самые разные валютные курсы, но при этом государство жестко контролировало цены и воздвигало огромные препятствия на пути внешней торговли. Только благодаря быстрым экономическим реформам Сербия уже в 2002 г. сумела поправить свое экономическое положение, но одновременно в Сербии начался оказавшийся крайне непопулярным процесс приватизации госсобственности, из-за чего авторитет новой власти был серьезнейшим образом подорван. Еще сильнее он пострадал после фактического согласия сербских властей на отторжение Косова и постепенное обретение им государственной независимости.
Тяжелый кризис после революции переживали и государства других континентов. Так, в Судане 6 апреля 1985 года группа высших офицеров во главе с министром обороны генералом А. Р. С. ад-Дагабом совершила государственный переворот, воспользовавшись ростом недовольства режимом Д.Нимейри из-за возобновления военных действий на юге и обострения экономического кризиса в стране. Для управления страной был создан Переходный военный совет, состоящий из 15 членов. Переходный совет приостановил действие конституции, распустил ССУ — секретную полицию, Народную ассамблею и ассамблеи провинций. Были отправлены в отставку губернаторы и министры провинций. Из тюрем были выпущены политические заключённые.
Однако разрешить экономические проблемы правительству Дагаба не удалось. Большинство сельскохозяйственных и промышленных проектов в стране финансировалось Международным валютным фондом. Общая сумма внешнего долга страны составляла приблизительно 9 миллиардов долларов. В феврале 1986 года, после того как Судан отказался принять предлагаемые МВФ реформы, страна была объявлена банкротом. Попытки привлечь средства Арабского фонда социального и экономического развития не увенчались успехом, что привело к быстрому росту инфляции и голоду в нескольких провинциях страны. Весной 1986 г. правительство ад-Дагаба передало власть гражданскому кабинету Д.Даффалы, но экономическая ситуация продолжала усугубляться, на территории Судана появились десятки тысяч беженцев из соседних стран, а на юге страны вновь вспыхнули антиправительственные восстания. Вялотекущая гражданская война, нанесшая стране колоссальный экономический ущерб, длилась в Судане более 20 лет, пока не привела к разделу Судана и провозглашению государственной независимости Южного Судана в июле 2011 г.
Столь же катастрофическими были последствия революции в Ливии, свергнувшей режим М.Каддафи (20 октября 2011 г.). При Каддафи в Ливии существовали бесплатное образование и медицину, молодые специалисты проходили стажировку за рубежом за счёт государства. Средняя зарплата начиналась от $1 тыс., а пособие по безработице составляло порядка $700–800. За рождение ребёнка семья получала от государства приличную сумму (десятки тысяч долларов) на покупку квартиры или улучшение жилищных условий. Жилищные кредиты были беспроцентными, а риелторские услуги объявлены вне закона.За время правления Каддафи было построено 20 тыс. км дорог, проведены искусственные реки для снабжения водой пустынных территорий, были построены нефтеперерабатывающие заводы, что дало тысячи рабочих мест, а бензин стал стоить дешевле воды ($0,14).
После падения режима Каддафи словно символом наступивших труднейших времен стало поражение сельского хозяйства страны саранчой, с которой теперь не боролись. Во много раз упала добыча нефти, бывшая главным источником пополнения бюджета. Рухнул в пропасть жизненный уровень населения, зато многократно возросла инфляция. Жители живут в состоянии постоянной гражданской войны между племенами и кланами, разрывающей страну, значительная часть страны контролируется террористическими исламскими группировками.
Вышеприведенные примеры (аналогичная судьба ждала еще много других стран, прошедших через революции), государств 3 разных континентов (Европы, Азии и Африки) убедительно показывает, что нигде жизнь в стране, прошедшей через революцию, не становилась лучше. Напротив, экономика ее катилась под откос, быстро падал жизненный уровень жителей, и лишь колоссальные усилия властей на протяжении многих лет, а то и более десятилетия позволяли в конце концов вернуть утраченные с революцией позиции. В худшем же случае происходило ослабление государственной власти страны, ее децентрализация и развал на территории, контролируемые правительством и управляемые террористическими группировками, или даже, как мы видели на примере Судана, окончательное обособление южной его части в качестве самостоятельного государства, обретшего международное признание (то же самое касается и Сербии). Революции, несмотря на декларируемые их лидерами благие, «общенародные» цели, всегда преследовали узкоэгоистические интересы тех группировок, которые их выдвинули и которые реально были заинтересованы в перевороте. Их не волновала судьба народа, вынужденного переносить невиданные страдания и тяготы, и не беспокоило будущее страны, превращавшейся теперь их усилиями в добычу ненасытных компрадорских кланов и бандитских шаек.
Вот какую судьбу уготовили нашей стране те деятели оппозиции, кто призывает сегодня к революции, мечтая о том, как они будут делить посты, должности, влияние и деньги страны, которая их содержит. Нельзя допустить, чтобы страна снова стала игрушкой их желаний и беспочвенных претензий. Нельзя позволить, чтобы Молдова, по примеру названных выше стран, покатилась в пропасть хаоса и фактического безвластия, при котором никто ни за что конкретно не отвечает. И именно народ, на волю которого напрасно уповают лидеры оппозиции, скатывающейся на все более предательские, антимолдавские позиции, в недалеком будущем решит их дальнейшую судьбу, пишет в завершении Руслан Шевченко.
Автор: Руслан Шевченко
Источник: ava.md
Источник: ava.md
Комментариев нет:
Отправить комментарий