11 мая 2020 г. исполняется 6 лет со дня, когда донбасские сепаратисты устроили на захваченных ими частях Донецкой и Луганской областей Украины незаконные «референдумы» об образовании сепаратистских «республик» «ДНР» и «ЛНР».
В этой связи актуальным было бы напомнить о тех параллелях, которые очевидны при ближайшем рассмотрении российско-украинской войны в Донбассе с другими войнами, которые РФ организовала на территории бывшего СССР, так как Кремль, стремясь не допустить выхода стран бывшего СССР из своей сферы влияния, еще с советских лет действует по единой методике, с небольшими «местными» вариациями,. Типичным примером тому служит война в приднестровских районах Молдовы в марте-июле 1992 г.
Конфликт, организованный Россией, всегда основывается на формировании в определенном регионе страны-жертвы значительной массы иноязычного, чуждого данному региону населения. Это население в своей основе всегда русскоязычное, ориентированное на Россию и тон там задают чаще всего переселенцы из России либо «местные» русские и русскоговоряшая часть населения. Так произошло в Приднестровье. Здесь на протяжении около 2 столетий, с 1792 г., исключая лишь годы войн, формировался слой русскоязычного населения, а местные жители не русской национальности подвергались активной пророссийской идеологической обработке. Кроме того, при советской власти здесь создавался значительный по местным меркам промышленный комплекс, для обслуживания которого приглашалось большое количество специалистов из разных республик СССР, прежде всего России. Как следствие, здесь произошло существенное изменение национального состава региона. Если до до 1792 г. молдаване составляли здесь большинство, то в течение 19-20 веков, и особенно при советском режиме, их осталось здесь не более 1/3 от общего количества жителей региона. 2/3 составило в основном русскоязычное население.
Тот же процесс русификации затронул и современные Донецкую и Луганскую области Украины. Но, в силу того, что эти регионы находятся на границе с Россией, здесь было значительно легче под предлогом индустриализации и развития сельского хозяйства завозить со всей России кадры. С их помощью облегчалась задача обработки местного украинского населения в духе вечной любви и «братской преданности» России, которая «так много сделала для этого отсталого, прежде забытого богом края».
Затем наступил второй этап: провокация. В Молдове роль детонатора взрыва недовольства русскоязычного населения, доминировавшего во всех сферах жизни республики, сыграл Закон о языках, предоставивший статус государственного лишь одному, румынскому языку, называвшемуся тогда на государственном уровне молдавским. Русскоязычное население оказалось недовольно резким сокращением сферы его применения и связанной с этим утратой ключевых должностей в госаппарате и в местных органах власти.
Тот же «языковой» повод, вкупе с пропагандистскими тезисами о «государственном перевороте», якобы осуществленном сторонниками майдана в Киеве в феврале 2014 г., был использован и для подрыва ситуации в Донбассе. Здесь, как и в Молдове, русскоязычному населению активно доказывали, что условные «бандеровцы» только и мечтают силой заставить неукраинское население говорить по-украински. Дополнительным фактором, провоцирующим местное пророссийски настроенное население, стал захват Крыма Россией, что вызвало у них бурю восторга.
Такое же сходство «приднестровского» сценария с «донбасским» прослеживается и далее. Различия были только в очередности тех или иных событий. Например, в приднестровских районах Молдовы сначала, весной-летом 1990 г., при участии местных пророссийских активистов, проводили антиконституционные «референдумы» о «присоединении к ПМССР» (тогда она еще была «советской социалистической»), стали создавать на основании этого сепаратистские органы власти (начиная со 2 сентября 1990 г.), одновременно организуя столкновения с полицией и армией Молдовы (с ноября 1990 г. по март 1992 г.), переросшие затем в войну против сепаратистов. В
В Донбассе решили все упростить, и, пользуясь близостью России, не затягивать этот процесс во времени. Тем более, на фоне эйфории от быстрого и легкого захвата Крыма, в рамках плана «Новороссия», предполагалось, что столь же молниеносно быстро удастся провернуть и захват Донецкой и Луганской областей, а затем и остальных южных областей Украины, с последующим выходом к Дунаю и обеспечив при этом сухопутную связь с Крымом. Захватив в течение нескольких недель апреля 2014 г. ряд населенных пунктов Донбасса, сделавшихся затем их опорными точками (как и в Приднестровье, сначала оккупировали местные административные здания, а затем взяли под контроль и силовые), сепаратисты организовали 11 мая 2014 г. «референдум» на контролируемой ими территории. Здесь «организацию референдума» обеспечивали уже не только вооруженные местные пророссийские экстремисты, но и российские военные.
Ни о какой «законности выборов», проводившихся и в Приднестровье, и в Донбассе с грубейшиими нарушениями Конституции и других законов Молдовы и Украины, говорить просто невозможно.
Как и в Приднестровье, российские СМИ, сообщая о захвате сепаратистами Донбасса и российскими частями все новых населенных пунктов, однозначно брали сторону сепаратистов, и всячески поносили центральные органы власти страны, обвиняя их в «антироссийских настроениях», «фашизме», «поддержке экстремизма и национализма» и т.д.
В обоих случаях происходил захват вооружения, находившегося на воинских складах. С той лишь разницей, что в Приднестровье российские военные сами выдавали оружие «восставшему народу», чтобы он воевал против «националистов», а при необходимости, после начала войны, оказывали ему поддержку личным составом и вооружением. Кроме того, запасы оружия пополнились у сепаратистов Приднестровья, после того, как они вынудили силой и угрозами перейти на их сторону работников райотделов МВД и КГБ региона. В Донбассе же массы уголовников и прочего отребья при поддержке российских инструкторов не только нападали на рай- и горотделы МВД и СБУ, но самостоятельно захватывали и склады Национальной Армии Украины, причем местная милиция, работники спецслужб и военные в подавляющем большинстве сами активно переходили на сторону сепаратистов. Как видим, и здесь отличия лишь в деталях.
В дальнейшем различие приднестровской войны от донбасской заключалось лишь в том, что в 1992-м Молдова еще только была в процессе признания странами мира, только начала вступление в международные организации и не могло быть даже речи о серьезной поддержке ее действий международным сообществом. Находясь в условиях фактической изоляции, не получая почти ниоткуда, кроме Румынии, никакой поддержки, власти Молдовы были вынуждены подписать соглашение от 21 июля 1992 г., остановившее войну.
Тогда как российско-украинская война 2014-2020 гг. началась уже в условиях, когда Украина давно уже была признанным странами мира государством. Ее поэтому поддержали государства планеты. И, вопреки яростному сопротивлению РФ, международные организации не только приняли ряд резолюций в ее поддержку, с осуждением позиции России, но почти сразу же начали и процесс введения международных санкций за захват Крыма и войну в Донбассе.
Впрочем, было на этом этапе и еще одно важное отличие приднестровской войны от донбасской – Молдове удалось добиться признания Россией себя стороной конфликта. Поэтому соглашение от 21 июля 1992 г. было молдо-российским, без подписей сепаратистов. Эту свою ошибку РФ учла и с Украиной таких соглашений уже не подписывала.
Но в дальнейшем мы снова наблюдаем целую серию очевидных сходств войн в Приднестровье и Донбассе. Точно так же, как в Приднестровье, под сенью штыков российской армии, сепаратистским образованиям Донбасса дали возможность создать «самостоятельные органы власти. Точно так же их потом признали только другие такие же сепаратистские образования бывшего СССР, вроде Абхазии и Карабаха. РФ провела две аналогичные операции по раздаче своих паспортов в Приднестровье и в Донбассе, но при этом не признала дипломатически ни тех, ни других сепаратистов. Россия одинаково противится интернационализации обоих этих конфликтов и протестует при первых же попытках оказывать Молдове и Украине международную политическую и экономическую (а в случае с Украиной – и военную) поддержку. Наконец, ни приднестровскому, ни донбасскому конфликту не видно сегодня конца, так как стоящая за ними обоими Россия намерена и далее поддерживать сепаратизм на этих территориях.
Как видим, сходств между срежиссированными Россией в Приднестровье и Донбассе войнами не просто достаточно, а более чем достаточно. Неизменной при этом остается и общая цель внешней политики РФ в этом направлении: удержать путем тлеющих вооруженных конфликтов страны бывшего СССР подле себя и не допустить их ухода в ЕС и особенно НАТО. Потому что, как понимают в Кремле, назад вернуть их уже не удастся никогда, и эфемерность плана воссоздания «СССР-2» окончательно станет понятной всем и каждому.
Пока России это удается. Но с каждое днем мировое сообщество все более осознает эту главную цель российской внешней политики. Поэтому страны ЕС и США постоянно оказывали Молдове и Украине и будут оказывать в целях их дальнейшей европеизации всестороннюю помощь. Мы не сомневаемся в том, что остановить этот процесс постепенно деградирующей в военном и особенно экономическом плане России теперь уже невозможно. Это значит, что окончательный уход Молдовы и Украины из сферы влияния РФ и вступление их в ЕС и НАТО – цель вполне реальная и достижимая. Именно она должна оставаться поэтому главной, стратегической целью внешней политики обеих наших стран.
Комментариев нет:
Отправить комментарий