На протяжении почти трех десятилетий, с момента провозглашения государственной независимости РМ, руководители страны говорили о необходимости вывода российских войск (ОГРВ) из Приднестровья. Но всякий раз при обсуждении этой темы возникал вопрос: что будет, когда они действительно уйдут? – Перспективы объединенной Молдовы рассматривает доктор истории, политический аналитик Руслан ШЕВЧЕНКО.
– На этот вопрос власти Молдовы практически никогда не давали внятного ответа, что создавало богатейшую почву для самых различных выдумок, помогавших Тирасполю и его сторонникам в среде российских политиков и руководства РФ обосновывать «законность» российского военного присутствия на территории Молдовы.
Главным из этих надуманных тезисов было утверждение: если российские войска покинут восточные районы Молдовы, то, по одной версии, туда рано или поздно войдут солдаты НАТО, а по другой, Молдова снова начнет войну «как в 1992», и опять потребуется помощь России.
Роль «обязательного вспомогательного» аргумента при этом обычно играют высказывания некоторых правых и прорумынских политиков, носящие частенько достаточно агрессивный характер. Действительно, такие заявления не раз имели место. Были довольно умеренные, как в декабре 2012 года, когда лидер ЛП М.Гимпу звал признать Приднестровье «территорией, оккупированной Россией», пояснив, что РФ, под разными предлогами, не выполнила обязательства по выводу войск из региона, а, значит, осуществляет его оккупацию. Или когда его племянник-преемник Д. Киртоакэ, возглавивший ЛП, в январе 2020 года предложил раздать жителям Левобережья паспорта Молдовы, и убедить Москву преобразовать свою миротворческую миссию в международную гражданскую. Или когда депутат ПДС И.Гросу 1 ноября 2020 г. обозвал левобережных избирателей «сепаратистами», так как они могли, по его мнению, привести И.Додона к победе. Лидер ПДС М.Санду пыталась тогда оправдать И.Гросу, уверяя, что он имел в виду приднестровский режим, а не людей.
Были и достаточно воинственные, когда тот же М.Гимпу в июне 2014 г. заявил о необходимости с помощью Украины «вылечить или уничтожить микроб», под которым он подразумевал Приднестровье.
Однако необходимо подчеркнуть, что такие высказывания, равно и надуманная угроза «войны, как в 1992», в действительности не более, чем удобный предлог для России ни при каких обстоятельствах не выводить войска из Приднестровья, даже в случае «полного политического урегулирования» приднестровского конфликта.
На самом деле, «угроза повторения войны» существует только в умах левобережных пропагандистов и их московских покровителей. Уже много лет никто из молдавских политиков, включая даже относительно радикальные прорумынские и унионистские организации, выступающие за вступление Молдовы в НАТО, не призывают к силовому решению приднестровского вопроса, в том числе, с привлечением войск Североатлантического союза. Не ставит такую цель и никто из остальных прозападно настроенных молдавских политиков.
Даже пугающая Москву и Тирасполь угроза сближения и затем вступления Молдовы в НАТО, в действительности, тоже надумана и навеяна деятельностью самих же приднестровцев. Во-первых, потому, что сегодня молдавское общество не готово к вступлению в НАТО, и, практически, все опросы показывают значительное преобладание скептиков и противников НАТО над его сторонниками. Хотя в последние годы это преобладание уменьшилось, несомненно, что в ближайшее десятилетие, если не больше, число противников НАТО в молдавском обществе будет более,чем значительно. Это означает, что вопрос о вступлении в блок молдавские власти еще долго всерьез ставить не будут, а продолжат вести линию на дальнейшее расширение связей с этой организацией, в рамках Индивидуального плана сотрудничества Молдовы с нею, который обновляется и уточняется каждые несколько лет.
Во-вторых, в том, что молдавские власти хотят поддерживать и укреплять связи с НАТО, во многом виноваты сами Тирасполь и Москва. Именно наличие российских войск мешает сделать Молдову по-настоящему нейтральной, как это предусмотрено в нашей Конституции. И именно наличие российских войск, как постоянной угрозы, цементирующей тираспольский сепаратистский режим, провоцирует прозападных политиков Молдовы просить укрепления контактов с НАТО, с перспективой дальнейшего вступления в нее.
Очевидно, однако, что ни у какой из правых, прозападно настроенных молдавских партий нет плана реальной интеграции приднестровских районов в Молдову. Этому мешают инспирированные Бухарестом дикие страшилки о том, что, в случае воссоединения двух берегов Днестра, якобы произойдет «приднестровизация» Молдовы, и Тирасполь начнет диктовать свои порядки. Хотя это абсолютная и бездоказательная ложь. Ни по гуманитарному, ни по финансово-экономическому потенциалу Левобережье, даже с помощью российских вливаний, не в состоянии и отдаленно конкурировать с остальной частью Молдовы, а не то, что доминировать в ней. Основные экономические показатели в области промышленности и сельского хозяйства Левобережья составляют лишь 1/6-1/7 от общемолдавских. Численность населения – 470 тысяч и 2,6 миллиона – тоже, соответственно, лишь 1/6. Объем ВВП по итогам 2019 года – 908,9 млн. долларов и 11,96 млрд.долларов – означает, что ВВП Левобережья составляет всего лишь 8% (!!!) от общемолдавского. Несравнимы также финансовые ресурсы левобережной и правобережной олигархии и так далее. Однако из-за того, что правым политикам и избирателям никто не разъясняет беспочвенность этих высосанных из пальца рассуждений, они верят в глупость о возможном доминировании Тирасполя в единой Молдове, а потому всячески оттягивают обсуждение его статуса в составе нашей страны.
Давайте попытаемся представить, что может произойти в Молдове после ее воссоединения, в случае ухода российских войск. Прежде всего, отмечу, что тогда автоматически вступит в силу Закон № 173 от 22 июля 2005 г. «Об основных положениях особого правового статуса населенных пунктов Левобережья Днестра». Регион получает собственные органы власти, во главе с Верховным Советом, свою символику и Конституцию, которая не может противоречить общемолдавской. Обеспечивается функционирование молдавского и русского языков. Все структуры власти региона, включая силовые, входят в состав молдавских. Тирасполь получает право самостоятельно решать вопросы правового и социально-экономического развития, а также внешних связей в социально-экономической, научно-технической и гуманитарной областях.
Реализация данного закона на практике означает, что Приднестровье превратится в регион Молдовы с особыми, широкими полномочиями в различных областях жизнедеятельности, в том числе, в области внешней политики. Он вызывает особо негативную реакцию в Тирасполе и у его московских покровителей, поскольку предполагает статус Приднестровья не как равнозначного с остальной Молдовой государства, за что оно борется с 1989 года, а только автономной республики, в составе единой Молдовы. Однако им следует понять, что никакое молдавское правительство, каких бы взглядов оно не придерживалось, не пойдет на существенное изменение положений этого закона.
Левобережные «любители повоевать» и их московские вдохновители при этом намеренно опускают тот факт, что упомянутый план не предусматривает никаких силовых мер по реинтеграции приднестровских районов. Потому, что тогда исчезает возможность запугивать жителей Левобережья и сочувствующих ему граждан РФ якобы исходящей из Молдовы угрозой.
Очевидно и другое. В результате десятилетиями льющейся в регионе антимолдавской пропаганды, после реинтеграции Приднестровья часть местных жителей эмигрирует из региона в Россию, а оставшаяся – попытается найти общий язык с центральными властями нашей страны.
Нет сомнений, что в госаппарате Молдовы, к сожалению, найдется немало деятелей, отравленных «антисепаратистской» пропагандой, наподобие вышеупомянутых Гимпу, Киртоакэ и Гросу, которые будут неприязненно относиться к жителям Левобережья, считая их «не своими». Но основная часть молдавских «правобережных» функционеров воспримет приднестровских жителей, в отличие от румынских в 1918-1940 гг., вполне лояльно и постарается относиться к ним так же, как и к остальным нашим согражданам.
Со временем исчезнут и страхи ряда жителей Левобережья, связанные с возможными репрессивными мерами в их отношении – за участие в войне против конституционных органов власти Молдовы в 1992 году. Исключение могут составить только наиболее жестоко относившиеся в то время к молдавским гражданским лицам, а также к военным. Но большая часть их, скорее всего, покинет Приднестровье самостоятельно, не дожидаясь привлечения к ответственности молдавскими правоохранительными органами.
В остальном, жители Левобережья по-прежнему продолжат работать на тех же местах, где работали последние 30 лет. Это обусловлено и тем, что многие представители молдавских правых еще долго будут бояться вести пропаганду в этом регионе, тем более, если она будет носить прорумынский характер, так как получат там закономерный и решительный отпор. Более того, все больше уроженцев Левобережья начнет довольно скоро занимать руководящие должности в органах власти единой страны, что существенно стабилизирует обстановку и в них.
По мере того, как Приднестровье будет интегрироваться в состав Молдовы и воспринимать ее вполне толерантные социально-политические реалии, в нем будет постепенно расти число сторонников различных, как левых, так и правых политических партий. На первом этапе приверженцы левых партий будут существенно преобладать, но когда ныне запуганная угрозой репрессий прозападно настроенная часть населения левого берега Днестра осознает, что ей больше ничего не угрожает, то в процессе растущей открытости региона число сторонников прозападного курса будет постепенно и неизбежно расти.
Разумеется, процесс стирания различий между жителями левого и правого берегов займет не одно десятилетие и даже не одно поколение, чему пример – жители бывших ФРГ и ГДР. Несхожесть между ними довольно существенна даже сейчас, через 30 лет после объединения. Но, в отличие от ФРГ и ГДР, право- и левобережная Молдова мало отличны по уровню жизни, разве что, правый берег больше открыт внешнему миру и связям с другими странами, чем левый.
В еще большей мере это касается отношений в быту. Хотя «левобережный» акцент жителей региона, когда они говорят на румынском, вполне отличим, но большая часть населения правобережной Молдовы, в силу молдавского национального характера, который спокойно уживается с представителями совершенно разных культур, воспримет их спокойно и в достаточно скором будущем между «левобережными» и «правобережными» жителями установятся нормальные человеческие отношения. Постепенно будут стираться и различия в менталитете, это будет происходить по мере того, как жители Левобережья будут лучше знакомиться с молдавской повседневной жизнью и убеждаться в том, что свободе выражения их мыслей и мнений ничего не угрожает, в отличие от подавления свободомыслия в сегодняшнем Приднестровье.
Подведу итог вышесказанному. У меня нет сомнений в том, что уход российской армии и воссоединение правого и левого берегов Днестра пойдут на пользу всем жителям Молдовы, так как со временем погасят попытки как правого, так и левого экстремизма и позволят жить вместе, постепенно привыкая друг к другу, воспринимая с пользой для себя особенности каждой из частей Молдовы. Учитывая терпимость молдавского народа и его готовность к компромиссам, которую он проявлял на протяжении всей своей истории, относительную незначительность экстремистских настроений в нашем обществе, есть все основания считать, что в течение 10-15 лет основная часть противоречий (кроме особенностей менталитета, для чего нужны более длительные сроки) будет преодолена.
Конец вооруженного присутствия другого государства и объединение Молдовы также будет способствовать существенному росту иностранных инвестиций, развитию молдавского предпринимательства, а также нормальному экономическому развитию страны. Это именно то, чего ей не хватало все последние 30 лет.
https://kommersantinfo.com/6177/kogda-ujdut-rossijskie-vojska.html
Комментариев нет:
Отправить комментарий